Русский язык - Виноградов В.В.
ISBN 5-200-03017-Х
Скачать (прямая ссылка):
Сходные же оттенки развиваются в некоторых словах с суффиксом -ин(а), имеющим в современном языке увеличительно-уничижительное значение, например: бычина, детина.
Далее следуют разряды слов, изменяющихся только по формам единственного числа, так как они не соединяются с представлением о счете. Это:
1. Слова, обозначающие совокупность лиц, предметов, мыслимых как коллективное или собирательное единство, как одно неделимое целое. Эти слова образуются или образованы с помощью разных суффиксов «собирательности»: разговорного -ьё, например : старичьё, бабьё, вороньё, бельё, гнильё и т. п. (ср. у Блока «С солдатьём гулять ходила»); книжного суффикса -ств(о) [-еств(о), -енств(о), -инств(о)], например: большинство, меньшинство,
множество, купечество, дворянство, учительство, чиновничество и т. п.; непроизводительного -от(а): беднота, мелкота (все ушли в поле, дома — одна мелкота); вымирающего просторечного -ия: комсомолия, пионерия и т. п. (но ср.: кавалерия, гвардия, армия); презрительно-просторечного -ня в единичных словах (солдатня, матросня); ср., впрочем, родня, а также устар. дворня; пре-
135
зрительного -щин(а) : армейщина, деревенщина, военщина и т.п. Ср. у К. А. Полевого в повести «Эмма» в речи лакея: «Ведь и с нашим братом, ла-кейщиной: как приглянулся кто, так вот голова и одуреет».
Ср. несколько собирательных слов на -ина: складчина, убоина, всячина. Ср. немногие слова с непродуктивным суффиксом -в(а): листва, ботва, плотва, жарг. братва; с мертвыми суффиксами -б(а): гурьба, голытьба; -ор(а), -ур(а); детвора, немчура, мошкара. Ср. также слова с заимствованными суффиксами собирательности: -ур(а): адвокатура, прокуратура, профессура, аспирантура и т. п.; -am: пролетариат, старостат и т. п.; ср. единичные: вольница, конница.
Категория собирательности находит свое грамматическое выражение* в отсутствии форм множественного числа. Поэтому формы единственного числа имен существительных, обозначающих лицо, животное или предмет, нередко — в синекдохическом употреблении — приобретают значение собирательности. «Единственное число существительного конкретного... является образом сплошного множества» 139. Например: «Всякого зверя и в степях и лесах было невероятное количество» (Аксаков, «Семейная хроника»); «Литератор — это народ все млекопитающийся» (Салтыков-Щедрин, «Губернские очерки»); «Не чумазый же... дал нам литературу, науку, искусство» (Чехов, «В усадьбе»).
«Это — синекдоха, если под этим словом не разуметь сознательного выбора единицы из множества. Между лист (лист сухой валится осенью), листы и листьс, во мн. ч. листья — разница в образе, т. е. в исходной точке и способе, каким получается значение множественности: в одном случае -единица, служащая символом множества, в другом — раздельное множество, в третьем — сплошное множество, понятое как единица или как множество» 14(|.
Таким образом, категория единственного числа имени существительного служит средством отвлеченного представления «предмета» как выразителя родового понятия или как заместителя целого класса, вида.
Особенно часто употребление форм единственного числа в собирательном значении у слов, которые обозначают маленьких животных: домашняя птица, рыба, саранча, тля и т. п.
2. Слова, обозначающие вещество (в том числе и минералы, металлы, химические элементы и соединения) или материал, имеют только формы единственного числа. Например: тесто, молоко, табак, масло, мясо, медь, золото, серебро, фосфор, фарфор и т. п.; матрац из конского волоса; камень уступает место железобетону; ярославское полотно, продажа готового платья; мебель красного дерева; «Орешника, березника и вязу мой Мишка погубил несметное число» (Крылов) и т. п.
* О «семантическом комплексе собирательности» и эволюции этого понятия см. у А. А. Потебни: «Предполагают ли существительные имена качества значение собирательности?» 137-По-видимому. в древнерусском языке (до XV —XVI вв.) было более ярко выражено различие между двумя соотносительными категориями: 1) единственного-множественного числа и 2) единичности-собирательности. Значения единичности-собирательности могли умещаться в пределах единственного числа и в этом случае дифференцировались здесь посредством разных суффиксов (ттвин — Литва; русин — Русь; мордвин — Мордва и т. п.). Понятно отсюда, что слова со значением единичности при наличии соответствующих суффиксов, поддерживающих это значение, не могли развивать сами по себе собирательных значений ^ср. старинное немчин при немец). Ср. замечание К. С. Аксакова: «Имя без -ин часто означает и всегда может означать предмет как целый разряд, неопределенный и поэтому имеющий если не собирательный, то ро-. довой характер» 138. Во многих словах собирательные значения были связаны с формами множественного числа, например: дети, люди, гусята, поросята и т.п. Поэтому категория собирательности частично растворяется и в категории множественного числа.
136
Но те же слова со значениями сортов вещества, больших количеств вещества (жиры, пески), а иногда изделий из соответствующего материала могут употребляться и во множественном числе (особенно в специальных диалектах, например: высококачественные стали, лаки и т. п.). Ср. у Пушкина: «Картины, мраморные статуи, бронзы... поразили его» («Египетские ночи»),
