Русский язык - Виноградов В.В.
ISBN 5-200-03017-Х
Скачать (прямая ссылка):
12. Перенос форм женского рода в класс слов мужского рода связан с очень разнообразными и очень яркими экспрессивными изменениями смысла.
13. Менее богат экспрессивными суффиксами класс слов среднего рода. Многие старые формы экспрессивных образований, относившиеся к среднему роду, перешли в систему форм мужского и женского рода. Только увеличительные суффиксы остаются в сфере внешних приемов словоизменения, свойственных среднему роду. Категория одушевленности почти целиком выпала из класса слов среднего рода (мальчишка — мальчишку). Лишь в категории неодушевленности возникают гибридные типы женско-среднего склонения (домишко, домишки, домишке и т. п.).
14. Беднее всего экспрессивными оттенками класс слов мужского рода.
15. Категория рода ярче всего обнаруживается в формах единственного числа. Во множественном числе родовые различия стираются. В образовании форм множественного числа заметно сильное ассимилирующее влияние женского рода**.
* Еще И. Ф. Калайдович заметил, что «имена отвлеченных предметов в русском языке бывают большею частью женского и среднего родов»12'.
** Ср. у К. С. Аксакова: «...язык наш, - не признавая большой разности между предметами мужского, женского и среднего рода, как скоро они находятся во множестве, — принял для всех трех родов одно склонение: склонение имен женского рода как самое определенное и богатое»1^.
127
5. КАТЕГОРИЯ ЧИСЛА В СИСТЕМЕ ИМЕН СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ
§ 27. Предметно-смысловые основы категории числа имен существительных
При самом зарождении русской исторической грамматики в первой половине XIX в. исследователям бросилось в глаза многообразие значений множественного числа в русском языке. Формы и значения множественного числа представлялись морфологически и семантически обособленными от форм единственного числа, не вполне соотносительными с ними. Функция форм единственного числа имени существительного вообще казалась неоднородной и неопределенной. В формы единственного числа облекались не только имена единичных вещей, но и названия предметов, мыслимых без отношения к счету, к идее числа, например названия отвлеченных и собирательных понятий. Все это нарушало параллелизм и взаимосвязь форм единственного и множественного числа имен существительных. К. С. Аксаков пытался объяснить это явление «склонностью русского человека видеть во множественном... как бы новое имя»125, «стремлением к образности, стремлением понять множество как совокупность, и множественное число имени обратить в новое имя (ед. ч.)»126.
Наиболее яркими проявлениями процесса «лексикализации» множественного числа, по Аксакову, были: 1) широкое развитие собирательных значений во множественном числе и своеобразие их внешнего выражения (посредством окончаний -а, -ья в мужском роде, например, друзья; ср. другие морфемы множественной совокупности); 2) поглощением значений «личности» и «единицы» в формах множественного числа: «Самое множество отчасти поглощает личность, а с другой стороны, отчасти устраняет родовое значение единственного» (ср. отпадение личнрстного суффикса единичности -ин во множественном числе: гражданин — граждане); 3) устранение родовых различий во всех формах множественного числа (за исключением некоторых форм родительного и отчасти именительного-винительного падежей).
Категория множественного числа в строе имени существительного выступает как сильная, многознаменательная категория. По отношению к ней категория единственного числа является до некоторой степени категорией негативной, иногда даже как бы «нулевой». Мысли К. С. Аксакова о грамматических своеобразиях множественного числа существительных нашли дальнейшее развитие и глубокую самостоятельную разработку в исследовании А. А. Потебни «Значения множественного числа в русском языке» («Филологические записки», 1885—1886 гг. и отдельный оттиск 1886 г.). Акад. А. А. Шахматов в «Очерке современного русского литературного языка» и особенно в «Синтаксисе русского языка» связал разнообразные значения множественного числа, установленные Потебней, с различиями в формах множественного числа. Кроме того, он дополнил и систематизировал намеченные А. А. Потебней значения множественного числа*. Таким образом, выяснилось, что категория числа имен существительных представляет сложный предметно-смысловой узел, в котором сплетаются разнообразные грамматические и лексико-семантические особенности существительных127.
* Ценные соображения и замечания, касающиеся истории категории числа в русском языке, можно найти также в работах акад. А. И. Соболевского, особенно в его «Лекциях по истории русского языка». Ср. также его «Русский исторический синтаксис».
128
§ 28. Виды грамматического соотношения между формами единственного и множественного числа имен существительных
В формах множественного числа имен существительных обнаруживается ряд грамматических явлений, чуждых единственному числу. Во множественном числе стираются родовые различия слов (ср.: дитя —дети; телёнок — телята; конь — кони; кость — кости; зеркало — зеркала; город — города и т. п.). В самом деле, формы дательного, творительного, предложного падежей множественного числа во всех склонениях одинаковы, за единичными исключениями (вроде полечь костьми) в творительном падеже у слов типа дверь, лошадь. В именительном падеже множественного числа также у многих разрядов слов родовые различия исчезают (ср. окончания -а, -ья в мужском и среднем роде, окончания -ы, -и в мужском и женском роде, а в некоторых разрядах — у слов на -ко и -це при отсутствии ударения на окончании — и в среднем роде: плечики, веки, колечки; ср. также: очки, ушки). В родительном падеже множественного числа только окончания -ов, -ев чаще всего прикреплены к мужскому роду, хотя изредка встречаются и в среднем (при им. п. на -ья: деревьев, платьев; на -ики: плечиков, колесиков, ср. также: облаков, озерков ; у слов с суффиксом -це: зеркальцев) *. В литературном языке это окончание абсолютно чуждо словам женского рода. Pluralia tantum вообще лишены формы рода. У названий домашних животных, при различных обозначениях самца и самки в единственном числе (козел — коза, боров — свинья, петух — курица) во множественном числе употребляется одна форма — общая (для выражения совокупности): козы, овцы, свиньи, куры, утки, гуси. В существительных', восходящих к формам имен прилагательных, родовые различия во множественном числе не сохраняются уже потому, что они утрачены во множественном числе и самими именами прилагательными.
