Истоки: Памятники древнерусской литературы - Саламатова Т. А.
Скачать (прямая ссылка):
И вдруг откроешь землянику Красней и слаще» чем весной.
У Афанасия Фета весной созрела земляника, а у Александра Блока:
И очи синие, бездонные Цветут на дальнем берегу.
Лев Толстой назвал эту поэтическую свободу «лирической дерзостью». Хочется, чтобы поэтические строки помогли тебе сделать открытия, привели к неожиданным прозрениям души.
Каждая книга серии — это встречи с писателями, поэтами, знакомыми тебе и неизвестными. Хочется надеяться, что эти книги смогут стать твоими спутниками и собеседниками в тиши библиотеки и в путешествиях, в походах, у костра. Конечно, за их страницами останется большое число интереснейших и достойнейших внимания произведений. Но мы надеемся, что в книгах этой серии каждый читатель найдет то, на что отзовется его душа. В добрый час!
Говорят, что уже нет белых пятен на карте земного шара, но для каждого из нас они есть в нашем прошлом, давшем нам жизнь, определившем нашу судьбу. Чтение этой книги позволит вам преодолеть временное пространство и сделать интересные открытия. Как же читать эту книгу?
Древнерусская литература — понятие условное. Это литература — порождение древнего периода и Средневековья, семи столетий—11—17-го веков. Это время привлекает сейчас к себе многих и многих людей самых разных специальностей. Оно влечет любого, кто задал себе вопрос, откуда он родом.
Вы, конечно, знакомы с традиционной концепцией древней истории. Вспомним:
— 10-й — начало 13-го века — Киевская Русь, объединившая Киевскую и прилегающие к ней земли: Новгородскую, Суздальскую, Ростовскую (эти времена представлены для тебя страницами одной из самых знаменитых летописей старой Руси «Повестью временных лет»);
— 13—14-й века — время великих движений народов; закрепленное в нашей истории как нашествие татаро-монголов (этот период отражен в «Слове о погибели Русской земли», «Повести о разорении Рязани Батыем» и «Житии Александра Невского»);
— конец 14-го —17-й века — становление и укрепление Московской Руси (мы предлагаем «Житие Сергия Радонежского», главу из «Домостроя» и «Повесть о Петре и Февронии»).
Сколько вопросов таят в себе эти времена! Вот хотя бы некоторые из них. Кто же все-таки правил Русью: пришлые для установления порядка издалека или же рожденные на ее земле? Киевские князья — это потомки Рюрика или же их династия началась с Игоря Старого (известна дата его смерти — 945)?
Или такой вопрос: было ли татаро-монгольское иго или же это нечто другое и следует найти точное определение этому историческому периоду? Читатель, должно
5
быть, знаком с точкой зрения ученого Льва Николаевича Гумилева, утверждавшего, что само понятие «татаро-монгольское иго» — это миф. По его мнению, «монголы пришли в страну, обессилевшую от междоусобных войн и неспособную сопротивляться, и прошли через нее стратегическим маршем, чтобы расправиться с половцами».
Вопросы продолжаются: был ли Александр Невский названым братом хана Батыя? При каких обстоятельствах был заключен между ними этот союз? И вопросы будут приходить и приходить, если вы будете задумываться. Но, пожалуй, нельзя спешить с выводами, читая нашу книгу. Ведь перед вами не научные источники, а памятники древней литературы. Коли это так, то и чтение должно быть особенным: вслушиваться в каждый звук (некоторые страницы просто хочется прочитать вслух), вдуматься в каждое слово, прочувствовать каждый образ, услышать голос автора, представить его облик, ощутить его дух, войти в мир ценностей прошлого. А вдруг произойдет чудо, и образы грозных князей, отважных воинов предстанут перед читателем как живые!? Сила духовного зрения может вернуть к жизни эти образы, оставленные нам на память с помощью всемогущего слова.
Вот Олег, прозванный Вещим, прославившийся походом на Византию, оставивший щит на вратах Царьграда. Ведь есть какая-то тайная мысль повествователей, передававших эпизоды его жизни, какая-то бесценная мысль, которая делает все эти сказания о походах, коне, смерти князя значимыми во все времена. Может быть, она светится пессимизмом: всякому, вознесенному судьбой и избалованному удачами, грозит роковой конец. А, может быть, она проста и ясна, как материнское слово: не возносись, не будь самонадеян, не пренебрегай мудростью других. Эту тайную мысль поймет наш читатель, и тогда восстановится связь времен, а жизнь Олега, какой бы она ни была, обретет свой смысл.
А вот Ольга, княгиня Ольга, но она прежде всего жена Игоря, мать его детей (таков взгляд летописца на женщину). Сколько гимнов сложено русской женщине, а это один из первых. Красива, мудра, отважна, стойка в беде и горе, находчива, горда — все это об Ольге. Можно и по-другому сказать о ней: умна до коварства, беспощадна до жестокости. Как скажет читатель, обратившийся к этой книге? Может быть, так: рассказ о семье Ольги, ее муже, ее сыне Святославе, о ней самой — это своего рода предостережение жадным и неуемным искателям подвигов, воинской славы. Все будет потеряно: и богатство, и красота, и сила, и слава, но, самое главное, будет потерян покой в доме, будет разрушена тишина на земле. Не убийство, а жизнь — назначение человека, не казнь и расправа, а смирение, сочувствие, прощение. Ольга не смогла простить и, вероятно, потеряв душевный покой, в поисках опоры она и приняла христианство.
