Древняя история и традиционная культура - Шатин А.Ю.
Скачать (прямая ссылка):
Приобретение паспорта сыграло большую роль в жизни многих соотечественников, оказавшихся против собственной воли за пределами родины. Благодаря ему эмигрантам удавалось получить документы, подтверждавшие утерянные дипломы или аттестаты
об окончании учебных заведений в России.
Большой резонанс у казаков вызывало то, что получение паспорта означало приравнивание их к иностранцам перед законодательством тех стран, которые оказали им приют. Теперь они свободно могли передвигаться по территории иностранного государства и обладать правом выбора профессии6.
Особый интерес в налаживании бытовых сторон российской эмиграции на территории Китая проявляла Комиссия трудовой помощи безработным при Харбинском комитете Союза городов. Благодаря ее деятельности было организовано несколько производственных мастерских-артелей. Наибольшую известность получила Артель женского труда. В течение месяца численность работниц увеличилась с 4 до 25 человек. Среди них оказалось несколько женщин - представительниц казачьей эмиграции. Весной 1920 г. из Шанхая были выписаны швейные машинки для выполнения сложных операций. После их освоения швейные работницы приступили к выполнению срочных заказов7.
Видное место по трудоустройству казаков-эмигрантов в Шанхае занимал Союз русских торговцев и служащих в Китае. Под руководством его правления был учрежден Дом трудолюбия, обеспечивавший беженцев работой. Кроме этого Союз выискивал денежные средства на приобретение необходимых инструментов и помещений, определял район сбыта изделий. Немало усилий было предпринято Союзом при организации прачечной, гаража и небольшой типографии. Устроившиеся здесь эмигранты могли приобрести минимальный заработок, который позволял избавить их семьи от голодной смерти8.
Нелегкие условия для трудоустройства сложились у казаков в отдаленных участках Китайской Восточной железной дороги. Только эмигранты Мукдена были лишены безработицы, которая процветала в Чаньчуне, Ханькоу и в дальних городках северных провинций Китая. Тут нелегко было найти им какую-либо работу: они ограничивали свои потребности 1 фунтом картофеля и проса, выделяемыми китайскими властями в день на человека. Основная масса беженцев ежедневно сталкивалась с трудностями, потеряв веру во всевозможные планы роста уровня жизни.
По сравнению с основной массой русских беженцев в эмиграции наиболее приспособленными к условиям чужой страны оказались те, кто сумел награбить за пери-
104
Г. И. Малышенко
од Гражданской войны немало ценностей. Подавляющее же большинство казаков на чужбине испытывало нужду и, впоследствии, когда все было продано или заложено, впало в нищету, терпя многочисленные лишения. Особенно тяжело приходилось беженцам, которые оказались здесь со своими семьями. Немногим из них удалось использовать личные сбережения для организации собственного дела и коллективных форм хозяйствования: артелей, товариществ и общин9.
Летом 1920 г. в Харбине из остатков разбитого Оренбургского войска была создана производственная артель, которая впоследствии стала именоваться Оренбургской казачьей дальневосточной станицей. Осенью 1923 г. по примеру оренбуржцев казаки Сибирского войска переименовали производственную общину в Сибирскую казачью станицу. Спустя некоторое время были организованы станица казаков Амурского казачьего войска и вторая станица оренбургского казачества имени атамана Дутова. К 1923 г. более 10 казачьих общин возникли в различных местах северного Китая: Западное Трехречье, Барга или Хулумбуир, расположенный в долинах рек Ган, Дербул и Хаул; Китайская Восточная железная дорога (от станции Маньчжурии до Хайлара), включая район Приаргунья; город Харбин; Восточная линия железнодорожного полотна (между Харбином и станцией Пограничная); западная половина КВЖД; западная половина дороги (район между Хайларом и Харбином). Значительное представительство в них имели дальневосточные казаки: забайкальцы, амурцы, уссурийцы. Несколько меньше было представителей Сибирского, Оренбургского, Семиреченского, Енисейского, Иркутского казачьих войск. За основу формирования зарубежных станиц брались войсковой и общеказачий принципы. Наиболее крупными объединениями являлись Трехреченская, Якешенская, Найджин-Булакская и Цаганская станицы10.
Население казачьих станиц способствовало восстановлению трудовой деятельности Китайской Восточной железной дороги, являвшейся основным экономическим центром северных районов Китая. Постоянные поставки сельскохозяйственной продукции станиц на железнодорожные станции содействовали упрочнению позиций русских коммерсантов. К началу 1925 г. в городах Харбине и Маньчжурии насчитывалось 1200 русских
предприятий: 5 банков, 60 промышленных объектов, свыше 300 различных мастерских,
21 типография. Наивысшие успехи железнодорожного узла были достигнуты при управляющем КВЖД инженере Б. В. Остроумове, который содействовал трудоустройству бедствующих слоев казачьей диаспоры11.
Свой план трудоустройства казачества разработал служащий Земельного отдела Китайской Восточной железной дороги В. К. Рерих. Для его составления был использован опыт работы Омской конторы Союза сибирских кооперативных союзов. Этот проект предусматривал организацию сельскохозяйственных кооперативов на территории Барги, где находились плодородные земли Трехречья, лучшие пастбища для скота и полезные ископаемые Большого Хингана. Благодаря усилиям Рериха были учреждены опытное поле вдоль западной линии КВЖД и маслодельно-сыроваренный завод в Харбине. С разрешения местных властей стали функционировать трехреченские кооперативы «Алатырь», «Белуха», «Ур» и «Новый синдикат». За пределами России казаки не теряли своих самобытных черт и оставались верными своему хозяйственному быту. Длительное время ведущие позиции в хозяйственной деятельности зарубежного казачества сохраняло скотоводство. Отдельные его представители разводили лошадей, крупный рогатый скот, свиней, овец и верблюдов. С казачьей эмиграцией неразрывно связана такая отрасль сельскохозяйственного производства как маслоделие. К началу 1930 г. на территории Барги уже насчитывалось 8 маслодельных заводов12.
