Русские добровольцы - Окороков А.В.
ISBN 978-5-699-23162-1
Скачать (прямая ссылка):
Для многих же русских эмигрантов, чтобы вновь обрести уверенность, инициативность, возвысить в своих же глазах собственное «Я», потребовались новые бои и войны. Их кредо стали слова древних — «лучше свобода, исполненная опасностей, чем спокойное рабство». Дорогие и привычные чувства воинского долга привели тысячи русских изгнанников в ряды иностранных армий. Назовем в качестве примера лишь несколько имен: Реут Фома — рядовой в Добровольческой армии, участник 1-го Кубанского похода — майор английской армии15; По-толов Николай Владимирович — капитан 2-го ранга, участник Гражданской войны, бывший командир крейсера «Орел» — офицер английского флота, командир канонерки таможенной службы16; Яхновский — капитан Корниловского ударного полка, участник 1-го Кубанского похода — полковник польской армии 7; Фермор Александр Николаевич — полковник, участник 1-го Кубанского и Бредовского походов — организатор конной гвардии императора Эфиопии, инструктор Абиссинской армии, начальник конвоя негуса Эфиопии в; Токаревич Георгий Александрович — штабс-капитан, участник 1-го Кубанского похода, подполковник югославской армии, затем — полковник, командир полка в арабской армии1 .
До чина генерала Иранской армии дослужился H.JT. Марков20, бывший адъютант генерала Баратова на Персидском фронте, капитан инженерных войск. Бригадным генералом итальянских войск стал ротмистр русской службы Сукачев.
В некоторых странах из русских эмигрантов создавались отдельные воинские формирования, выполнявшие охранные функции, в том числе и на границах приютивших их стран. В качестве примера можно привести русские части, созданные в США: «Русскую батарею 244-го артиллерийского полка береговой обороны национальной гвардии штата Нью-Йорк и «Русский гарнизон 297 имени русского бригадного генерала Джона В. Турчина (Турчанинова)22.
Свыше тысячи белогвардейцев служило в полиции в Тяньцзине , Шанхае и других городах мира. В числе полицейских, служащих в Гонконге, например, был капитан 2-го ранга М.М. Афанасьев , во французской муниципальной конной полиции в Шанхае — русской службы поручик В.И. Исаев 5 Конечно, немаловажным фактором выбора рода деятельности для эмигрантов была возможность обеспечить себя и свою се-
мью «хлебом насущным». Часто выбор стоял на грани жизни и смерти. Многие шли на войну, как на работу. И все же, на наш взгляд, несмотря на бытовые причины, «внутренний мир» русских изгнанников поддерживала Идея России, постепенно превращавшаяся в мифическую Жар-Птицу, хотя и толкавшая порой из-за своей недосягаемости на крайние поступки. Часто эта Идея ощущалась подсознательно, но, так или иначе, проявлялась в их поступках. Например, приток русских волонтеров в армию китайского маршала Чжан Зунчана (1924—1928 гг.), был, на наш взгляд, во многом связан с тем, что, сотрудничая во время Русско-японской войны с русской разведкой, он получил чин штабс-капитана русской армии. Пусть китаец, желтолицый, с раскосыми глазами, но офицер Русской армии. Значительным фактором поступления ротмистра С. Голубинцева в парагвайскую армию стала схожесть формы парагвайских кавалеристов с формой русских драгун. Пустяк, но психологически связывающий с родиной.
Есть притча о путнике, увидавшем возле дороги трех каменотесов.
— Что ты делаешь? — задал он вопрос первому.
— Обтесываю камни, — ответил ецу тот.
— А ты? — обратился путник ко второму.
— Зарабатываю себе на жизнь.
— Ну, а ты?
— Я строю храм, — с гордостью ответил третий.
Так и Русский Солдат. Он выполнял тяжелую, порой грязную работу и в то же время возводил Храм. И русский солдат оставался русским, несмотря на «цвет идеи» или покрой формы.
Примером тому служит эпизод войны, связанный с гибелью белого летчика-добровольца, воевавшего в Гражданскую войну в Испании на стороне Франко, старшего лейтенанта В.М Марченко На наш взгляд, он характерен.
В одном из воздушных боев Марченко был сбит советским летчиком-добровольцем (предположительно капитаном И.Т. Еременко) и убит после парашютирования в перестрелке с красными испанцами. Узнав, по обнаруженным документам, что погибший русский, советские летчики приказали испанцам похоронить его на кладбище с воинскими почестями. Совершая этот шаг, советские добровольцы едва ли задумыва-
лись о возможных последствиях своего поступка — весьма вероятных репрессиях. Они поступали как солдаты, отдавая честь своему соотечественнику, такому же русскому солдату, как и они, не обращая внимания на его принадлежность к другому лагерю.
Следует сказать несколько слов и о советском добровольчестве, которому в книге уделено немало страниц. У многих такое словосочетание вызовет сарказм: мол, знаем мы это добровольчество — «партия сказала: надо — он ответил: есть». На наш взгляд, это неверно. Большинство советских волонтеров, воевавших в Испании, Китае и на территориях других иностранных государств, были именно добровольцами (исключение составляет финская кампания, где действовали кадровые части Советской Армии). Выполнение интернационального долга было для них так же естественно, как для белых борьба с большевизмом Они были продуктом своего времени и советского воспитания. Они впитали в себя созданный властью образ справедливого национального образования — СССР, но подсознательно почитали за высшую ценность государство Российское — основу, на которой только и может родиться что-ли бо полезное. Благодаря этой основе в экстремальных ситуациях проявлялось подлинное лицо советского бойца — Русского Солдата, сформировавшегося в победоносных битвах Суворова, Кутузова и других героев Земли Русской.
