Красный мираж. Палачи великой России - Мирек А.М.
ISBN 5-7542-0133-8
Скачать (прямая ссылка):
Эта слепая вера и сильнейший, всепокрывающий поток агитации и пропаганды и двигали огромную и мощную машину, создающую видимость процветания страны.
Мифы и иллюзии, пусть прекрасно организованные и преподнесенные, как бы здорово и красиво они ни выглядели в кино и на плакатах, рано или поздно оказываются только иллюзиями и сказками и приводят к тупику, так как в них нет главного - экономической базы, свободы мысли, инициативы, расцвета индивидуальных возможностей.
Все должны были быть одинаковы во всем: одежде, прическе, манерах, семейном воспитании, взглядах и главное - в политических привязанностях, восторгах, поклонении и преклонении.
Так было более удобно участвовать в общем счастье, удовольствии, восторгах: одно всем нравится, другое никому не нравится, это надо любить, а это - ненавидеть. А если он не как все, точно - враг общества, то есть враг народа. Народ должен быть един. Это уже не народ, а стадо? И хорошо! Стадом легко управлять и легко сделать его счастливым.
Но общество только тогда полноценно, если оно разнопланово, особенно в отношениях индивидуумов, ибо только в этом случае оно может развиваться по человеческим законам, а не законам стада.
Конечно, система новой советской власти создавалась и держалась не только на пистолетах, подвалах и лагерях. Работа велась большая, сложная, многосторонняя, охватывающая граждан с детских лет. А потому необходимо познакомиться с другим процессом - перевоспитанием нормального человеческого общества, превращением его в новое, социалистическое, стадное. На конкретных примерах, обращая внимание на области воспитания, учебы, формирования нового мировоззрения, создания новой, «социалистической» культуры. Происходило все это в те далекие годы, в моей жизни и жизни тех, кто меня окружал.
Московский дворик. Сколько их было в нашем городе - самых разных: больших, маленьких, очень маленьких, где едва хватало места для сарая, поленницы дров и собачьей будки. Московские дворики всегда занимали умы и воображение художников - Тропинина, Саврасова, Поленова... Но дело не только в их внешней романтике - в каждом из них была своя жизнь, свои обитатели - люди всех возрастов и профессий, из которых и складывалась своя особая семья.
Мои воспоминания - о жизни одного из сотен московских двориков в центре города. Конечно, это сугубо личная летопись. Но, как показывает практика, из таких вот записок и складывается история.
Двор располагался во 2-м Спасоналивковском переулке, выходящем на Большую Полянку. На воротах дома красовалась цифра 6. Ворота - огромные, литые, красивые, навешены были на массивные клыки, вмурованные в солидную кладку высоких квадратных столбов. Справа и слева - такие же ажурные высокие калитки в метр шириной.
Альфред Миоек. Красный мираж. Палачи великой России
223
Из калитки выходили на тротуар, покрытый тяжелыми ровными плитами из белого камня 70 X 70 см, уложенными в два ряда (когда их потом выдергивали из земли, толщина их оказалась до 30 - 40 см). Вместо парапета был скос, покрытый мелким булыжником, а мостовую клали крупным. Скос и мостовая прорастали травкой.
Строения во дворе - два рубленных из сосны двухэтажных дома и один кирпичный, на три квартиры, построенный моим отцом в 1930 году. В одной из этих квартир мы и жили. На месте нашего дома прежде были конюшни, или, как тогда говорили, «выезд» на две кареты и шесть лошадей. Потом эти сооружения разрешили снести и на их месте построить одноэтажный кирпичный дом.
Первый из деревянных домов, выходящий одной стороной на улицу, раньше был господским. Сделан был добротно, с красивыми резными парадными дверями, белой мраморной лестницей, которая освещалась узким окном с цветными стеклами; все остальные окна в доме были небольшие (по стандарту середины XIX века), с резными наличниками. А в глубине двора стоял второй дом, для прислуги. Тут наличники были простые, гладкие, а крыльцо и лестница -деревянные и скрипучие.
В господском доме на втором этаже направо жил бывший хозяин небольшой суконной фабрики Попов. У него мне однажды удалось увидеть альбомы образцов сукна, выпускавшегося принадлежавшей ему фабрикой. Такое разнообразие качества и цвета сукна я нигде больше, не видел, только в 1930 году в этом альбоме, и впечатление от этого осталось на всю жизнь. Сын Попова был крупным специалистом, кажется, врачом. Врачи, особенно те, которые знают и могут больше других, всегда ценились: жить хотят все - и экспроприированные, и экспроприаторы, а потому семья Поповых до поры до времени как-то существовала; правда, затем куда-то исчезла.
На втором этаже налево обитала бывшая графиня Шакина. С ее правнуком мы были почти ровесники, и я заходил в эту квартиру не раз, чтобы позвать его гулять. У окна, выходящего на улицу, сидела в кресле-качалке очень старая женщина. Меня удивляло, что она всегда была чисто и опрятно одета, к тому же красиво причесана. Приходивших ребят она встречала особо приветливой и доброжелательной улыбкой. Спрашивала, чем занимаемся, что нас увлекает. Узнав, что я учусь в музыкальной школе Гнесиных на Собачьей площадке, она не только похвалила, но и поддержала мои стремления и даже подарила мне какую-то красивую медаль. Она привезла эту медаль из Германии, куда ездила лечиться и просто отдыхать, как мы сейчас ездим в Коломенское, Кусково, Измайлово, - только без давки и очередей. Таких безделушек у графини было много, а в то время серебро, даже высокой пробы, воспринималось как нечто обыденное (не поднялась еще во весь рост фотопромышленность, резко увеличившая на него спрос). К тому же подарить что-либо ребенку было у этих людей одной из потребностей. Медаль эта тогда хранилась у меня вместе с гвоздями, плоскогубцами, кусачками и прочими железяками. А когда после войны ее увидел у меня один знакомый, оказалось, что медаль представляет ценность для коллекционеров.
