Как воскреснет Россия? - Меньшиков М.О.
Скачать (прямая ссылка):
Здравоохранение
623
Из газетного отчета, который я цитирую, видно, что яри съезде была учреждена «комиссия по борьбе с искусственными выкидышами». И что же? Представитель этой комиссии сообщил от лица ее «требование ненаказуемости как для матерей, так и для врачей, производящих аборт по просьбе матери». Этоу нас называется бороться с искусственными выкидышами... Чудный, не правда ли, способ борьбы со злом. Объявите свободу зла — и дело в шляпе. Тут наша радикальная интеллигенция приходит к толстовскому непротивлению злу, забывая, что великий старец считал врачей, вытравливающих плод, величайшими негодяями. «Бурные аплодисменты» полуеврейской публики вызвал московский врач Астрахан, заявивший, что врач не имеет права проповедовать о нравственности или безнравственности несчастной беременной работнице. «Мы должны убеждать матерей рожать детей, чтобы их калечили в учебных заведениях, чтобы для них устраивались жеребьевки, чтобы их доводили до самоубийства...» Хочется заметить; то ли дело проколоть детскую головку иголкой еще во чреве матери — и никакой жеребьевки не понадобится, никакого школьного самоубийства! Особенно горячился некий доктор Вигдорчик; он прямо «протестовал» против наказуемости врачей: «Если аборт неизбежен, пусть женщина обращается к врачу, а не к темным личностям». Светлая личность врача, видите ли, возьмет подороже, но то же темное дело сделает гораздо основательнее, и все останутся светлыми — и мать, и убитый ребенок, и сам доктор, когда-то приносивший медицинскую присягу. «Предохранительные от зачатия меры надо приветствовать,— говорил господин Вигдорчик,— во Франции против них ведется борьба, но отнюдь не во имя нравственности — шовинисты боятся, как бы у них не уменьшилось количество пушечного мяса». Вот как просто! То ли дело: отравил зачатие — и нравственность спасена, и шовинизму нечего делать. Почтенный иудей недоговорил, что, предохраняя от зачатия французских женщин, еврейские врачи в компании с одичавшими французскими, понемножку стирают с лица Европы одну великую католическую державу, которая еще при Людовике XIV была многолюднейшей из всех. Еще сорок лет тому назад Франция равнялась по населению Германии, теперь же в ней 39 миллионов жителей против немецких 65 миллионов. Вот чего добиваются господа вытравленцы!
Но, может быть, сами русские женщины протестовали против убийственного вторжения под их сердце хищных еврейских щипцов и катетеров? Увы, и женщины-врачи, как покорное стадо коз, шествующих за козлами, заявили о необходимости выкидышей. «Проповеди о долге и нравственности звучат лицемерием»,— заявила госпожа Роникова,
024
Михаил Осипович Меньшиков
а женщина-врач Горовиц «иронически говорит о тех, кто рассматривает женщину как термостат, приспособленный к рождению детей». Не лучше ли пустое ведро, не приспособленное к рождению детей? Не лучше ли яблоня, не несущая яблок? Не лучше ли засохшая смоковница без плодов, о которой говорил Христос, осуждая ее на сожжение? О, бедная русская женщина, отказывающаяся служить жизни!
Нельзя сказать, чтобы не было возражателей на это напущенное еврейскими докторами наваждение самоубийства (называю вытравливание плода самоубийством расы, притом постыднейшим из возможных). Но большинством голосов пироговский съезд все-таки принял резолюцию в том смысле, что уголовное преследование матери за изгнание плода и врачей, производящих это изгнание по просьбе матери, должно быть отменено. Долой закон.'
Не думайте, что это движение в русском, достаточно оевреенном обществе, случайно — оно имеет очень большую истребительную силу. В лице докторов Личкусов, Вигдорчиков, Астраханов, Горвицев и прочих мы имеем проповедников уже, по-видимому, окрепшего, вполне установившегося явления, набравшегося смелости заявить себя публично. Эти господа вооружаются на съездах всем, чем попало: историей, философией, медициной, моралью, лишь бы преступное в глазах закона вытравление плода сделатьдозволенным, официальным, чуть не государственным институтом. Философия получается, конечно, жалкая, но, кажется, достаточная, чтобы сорвать христианскую мораль с двадцативековых устоев. Помилуйте, выкидыши практиковались всегда, «еще Платон и Аристотель советовали ограничить деторождение»,— заявляет доктор Линкуемо зато же Греция и погибла, раздавленная более многочисленными варварами, хочется возразить проповеднику). «Многие первобытные народы прибегали к плодоизгнанию и детоубийству» (но многие первобытные народы занимались и людоедством, почему же с первобытных народов брать пример?). «Zweikindersystem практиковалась у эскимосов и австралийцев раньше, нежели о ней заговорили во Франции и Германии» (не потому ли эскимосы и австралийцы и остались жалкими дикарями? ). « На Сандвичевых островах законом запрещено иметь более трех детей (и в результате вышло завоевание Сандвичевых островов), «Готтентоты вырезают у всех девятилетних мальчиков правое яичко с целью ограничить деторождение» (Боже, как мы отстали от готтентотов!).
Это еще большая милость, что директор Мариинского повивального института ограничился эскимосами, австралийцами и готтентотами: он мог бы сослаться на многих животных, насекомых и рыб, пример которых
