День мира - Линдорф А.
Скачать (прямая ссылка):
Но это еще не все. Дэйд — изощренный адвокат, хитрый и умный политик. Пятнадцать лет он один управлял нашим городом. Он и сейчас управляет им. Не забывайте этого. На каждых выборах он решает, кому быть мэром, и подбирает весь состав городского муниципалитета. Стоит ему сказать слово — и мэр, весь муниципальный совет начинают прыгать, как кролики на бобовом поле. Захочет Дэйд проложить новую улицу или закрыть переулок, чтобы улучшить свои дела, никто в Саллисо не пожелает перечить ему. Где те, кто выступал против него? Либо разорились, либо убрались подобру-поздорову. Это одна черта Дэйда Уомэка. Другую можно описать еще короче: он сам говорит, что ненавидит негров, мулатов и всех темнокожих, как черт проповедника.
— К чему все это говорится, Майло? — спросила Дженни удивленно.— Разумеется, я знаю Дэйда Уомэка, но не могу понять, почему...
— Я буду говорить прямо, Дженни. Дэйд мне сказал, что какая-то молодая мулатка, выдавая себя за белую, пыталась снять комнату на этой стороне Пичтри-стрит. Вы, Дженни, знаете: в Саллисо это не принято. Разумеется, повсюду мулатке отказали. Дэйд знает, что шофер такси, не то дурак, не то пьяный, привез ее к вам в пансион. Кстати, его уже уволили за то, что он возил мулатку в кебе для белых, и он уже покинул город. Все это произошло довольно быстро. Теперь вы понимаете, Дженни, о чем тут речь...
— Люди Саллисо,— продолжал Рейни,— могут побить в стране все рекорды терпимости в вопросах религии, политики и морали. Но у них нет ни капли терпимости по отношению к неграм, пока существуют дэйды уомэки, подогревающие чувства и настроения. Не родился еще человек, более нетерпимый, чем Дэйд. Прислушайтесь к моим словам, Дженни. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю. Создалось очень опасное положение. Не пренебрегайте моим советом...
Глубоко вздохнув, Дженни откинулась в кресле.
— А что он может сделать? — спросила она, подумав.
— Все что угодно, Дженни.
— Но что именно, Майло?
— Не знаю. Попросту не знаю.
— Но вы могли бы отговорить его, Майло?
— Нет, Дженни, не могу.
— Почему?
Затянувшись сигарой, судья Майло мрачно покачал головой:
— Ни у кого в Саллисо и даже во всей округе нет ни желания, ни сил бороться с Дэйдом Уомэком. И он это знает.
Я могу найти в суде способ принять нужное решение или затянуть судебную процедуру до бесконечности. Но я беспомощен, как новорожденный младенец, когда речь заходит о расовых делах в городе, где властвует Дэйд Уомэк. Что бы я ни думал, я не могу открыто выступить против него. Меня будут травить, а здесь, в Саллисо, мой дом, моя работа. Здесь мне жить. Поэтому, что бы мы ни думали о нем...
— Сукин он сын — вот что он такое,— сказала Дженни.
•
Дэйд Уомэк решил: он примет в залог то здание в негритянском районе, на другой стороне Пичтри-стрит. Он выдаст за него ссуду — пять тысяч долларов. Перспективы этой сделки радовали его: владелец здания потерпел недавно убытки, банк нажимал на него, требуя очередных платежей, и, подстегиваемый сроками, владелец пришел к Дэйду. Дом был двухэтажный и стоял на улице, застроенной лишь пять лет назад. Наверху было шесть двухкомнатных квартир, заселенных жильцами. Внизу помещались прибыльный ресторан, бильярдная, парикмахерская, бакалейная лавка. Дэйд был уверен: за два или три года он заполучит этот дом полностью в свою собственность. Либо хозяин дома просрочит ссуду, либо он, Дэйд, добьется этого каким-нибудь иным способом.
Тогда весь квартал будет принадлежать ему, Дэйду. Ои уже владел половиной всех домов в негритянском районе Саллисо. Две тысячи негров по ту сторону Пичтри-стрит уже платили Дэйду половину всей квартирной платы и всей аренды за нежилые помещения в этом районе. Всю свою жизнь, говорил Дэйд, я мечтал получать деньги от каждого негра в Саллисо. До сих пор ему удавалось делать так, чтобы никто из черных не поселился в другом районе города.
...Говард Ньюхоузер, младший партнер Дэйда по юридическому бизнесу, стоял у окна, глядя вниз, на площадь перед зданием суда. Услыхав, как Дэйд вошел в контору, он обернулся.
Говард был серьезный молодой человек лет двадцати семи. В прошлом году он окончил юридический факультет и сдал экзамены на право вести адвокатскую практику. Темноволосый, приятного вида, с открытой дружественной улыбкой и приятными манерами, он был все еще не женат.
— Ничего нового? — спросил Дэйд, входя в контору.
— Ничего,— ответил Говард.
— Кто-нибудь заходил?
— Никого не было, Дэйд.
— Как насчет этой мулатки? Говард покачал головой.
— Кто-нибудь звонил?
— Нет.
— Майло Рейни не звонил?
— Нет, Дэйд.
— Черт бы его побрал! Что это он воображает?.. У него достаточно времени, чтобы сделать все что надо.
Дэйд отшвырнул ногой корзинку для бумаг.
— Пусть только попробует тянуть и изворачиваться... Дэйд сел и уставился на бумаги и документы, в беспорядке разбросанные по столу.
— Говард, ко мне сейчас придут,— сказал он, не подымая глаз.—Джордж Саутхард и Хаустон Брасли будут здесь без четверти пять. Солмце заходит как раз в это время.
Говард молча сел по другую сторону письменного стола. Взяв металлические скрепки, он принялся гнуть из них закорючки.
