Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
Например, в 1837 году «Санкт-Петербургские ведомости» напечатали статью о покушении на французского короля Луи Филиппа. Граф А. X. Бен-
268 кендорф направил министру народного просвещения служебную записку, что считает «неприличным помещение подобных известий в ведомостях, особенно правительством издаваемых, которые расходятся в столь большом количестве между средним классом людей»
Особенно громким было дело П. Я. Чаадаева. Осенью 1836 года в 15-й книжке московского журнала «Телескоп» по недосмотру цензора, ректора Московского университета А. Н. Болдырева (он был увлечен игрой в карты, когда ему принесли статью на просмотр), было опубликовано первое из восьми «Философических писем» бывшего гусара и крупного русского мыслителя. Болдырев был уволен и лишен пенсии за недосмотр, редактор журнала И, И. Надеждин отправился в ссылку в Усть-Сысольск (Сыктывкар). В отношении Чаадаева руководствовались резолюцией Николая I: «Прочитав статью, нахожу, что содержание оной — смесь дерзостной бессмыслицы, достойной умалишенного...»
В результате граф Бенкендорф направил московскому военному генерал-губернатору князю Д. В. Голицыну следующее отношение: «В... № 15 журнала «Телескоп» помещена статья..., коей сочинитель есть живущий в Москве г. Чеодаев. Статья сия, конечно, уже Вашему сиятельству известная, возбудила в жителях московских всеобщее удивление. В ней говорится о России, о народе русском, его понятиях, вере и истории с таким презрением, что непонятно даже, каким образом русский мог унизить себя до такой степени, чтоб нечто подобное писать. Но жители древней нашей столицы, всегда отличающиеся чистым, здравым смыслом и будучи преисполнены чувством достоинства русского народа, тотчас постигли, что подобная статья не могла быть писана соотечественником их, сохранившим полный свой рассудок, и потому, как дошли сюда слухи, не только не обратили своего негодования против г. Чеодаева, но, напротив, изъявляют искреннее сожаление свое о постигшем его расстройстве ума, которое одно могло быть причиною написания подобных нелепостей. Здесь получены сведения, что чувство сострадания о несчастном положении г. Чеодаева единодушно разделяется всею московской публикой. Вследствие сего государю Императору угодно, чтобы Ваше Сиятельство... приняли надлежащие меры к оказанию г. Чеодаеву всевозможных попечений и медицинских пособий. Его Величество повелевает, дабы Вы поручили лечение его искусному медику, вменив сему последнему в обязанность непременно каждое утро посещать г. Чеодаева, и чтоб сделано было распоряжение, дабы г. Чеодаев не подвергал себя вредному влиянию нынешнего сырого и холодного воздуха, одним словом, чтобы были употреблены все средства к восстановлению его здоровья, — Государю Императору угодно, чтобы Ваше сиятельство о положении Чеодаева каждоме-сячно доносили его Величеству». Таким образом, под маской заботы был вынесен высочайший приговор о сумасшествии выдающегося русского философа, а сам он, по сути, был помещен под домашний арест.
В результате многие цензоры искали скрытый смысл в самых невинных сочинениях. Печально известный своим обскурантизмом, нелепыми придирками цензор Красовский однажды не пропустил в печать стихотворения поэта Олина «Стансы к Элизе». О строчке, где лирический герой мечтает быть всегда с любимой и «улыбку уст ее небесную ловить», цензор откомментировал следующими словами: «Слишком сильно сказано! Женщина недостойна того, чтобы улыбку ее называть небесною». Двустишие «Что в мненьи мне людей»! Один твой нежный взгляд дороже для меня вниманья
269 всей вселенной» заслужило следующее глубокомысленное рассуждение: «Сильно сказано, к тому же во вселенной есть и цари, и законные власти, вниманием которых дорожить должно». «Сверх сего, — писал бдительный цензор, — к блаженству можно приучаться только близ Евангелия, а не женщины».
Правда, «проколы» случались и в самом III Отделении. В 1839 году в свет вышел первый том сборника «Сто русских литераторов». Здесь были опубликованы три произведения Александра Бестужева. Осужденный по делу декабристов, он в 1829 году был отправлен радовым на Кавказ. Ему, известному литератору, в виде особой милости было разрешено печататься под псевдонимом «Марлинский» и другими. В июне 1837 года прапорщик Бестужев погиб в стычке с горцами у мыса Адлер. И вот в сборнике были указаны его подлинная фамилия, а также приложен его портрет. Последовал экстренный запрос: «Кто разрешил пропустить портрет Бестужева?» В результате выяснилось, что допустил подобный шаг сам управляющий III Отделением А. Н. Мордвинов! В результате сановника уволили, а его место занял JI. В. Дубельт.
III Отделение занималось организацией контрпропаганды. В 1846 году в газете Булгарина «Северная пчела» была напечатана баллада графини Евдокии Ростопчиной «Насильный брак». Рассказ о судьбе молодой жены барона-деспота подразумевал угнетение Польши русским самодержавием. Николай I был разгневан. Номер газеты был изъят. Булгарину пришлось за свой недосмотр давать объяснения. По заказу III Отделения появились литературные ответы Нестора Кукольника («Ответ вассалов») и Е. Рудыковского («Ты прав во всем, наш повелитель...») с призывом к «барону» покарать дерзкую «жену».
