Уголовная Россия - Чалидзе В.
Скачать (прямая ссылка):
будет учинена расправа, возможно, даже с помощью сообщников его собеседника, однако, как я замечал, в случаях, не грозивших, впрочем, особенно трагической развязкой, приглашение "выйдем, поговорим" как бы завораживает, получивший его действительно выходит и оказывается избитым. Не выйти в ответ на это приглашение — это значит публично проявить, с точки зрения товарищей, трусость - это то слово, которым часто обозначают элементарную предусмотрительность.
167
и есть опасность, что он не остановится перед дальнейшими убийствами, лишь бы скрыться от преследования .Редко, но все же становится известно о лицах, которые единолично или совместно с группой совершают систематические убийства и умудряются долго скрываться. Так, например, Р. в период с 1949 г. по 1958 г. совершил на территории РСФСР и Украины 8 убийств, три покушения на убийство, ряд разбойных нападений, а при задержании убил двух сотрудников милиции339. О подобных случаях редко появляются сообщения, но власти относятся к ним очень серьезно, объявляют всесоюзный розыск, и весьма велика вероятность, что убийца будет пойман. Не так давно газета "Известия" сообщила о поимке Алексеева, совершившего несколько убийств338. Как можно понять, фотографии Алексеева были разосланы милицией по многим городам, и постовой милиционер задержал Алексеева на вокзале в Сочи. По-видимому, это был действительно очень опасный преступник, так как этот сержант милиции удостоился аудиенции у министра и получил чин лейтенанта.
В Москве в начале 60-х годов получил широкую известность Ионесян, совершавший систематические убийства детей в квартирах. Его действия производили впечатление маниакальных (судя по неофициальным сведениям, его мотивы были сексуальными). Для поимки Ионесяна милиция ознакомила население Москвы с его портретом, и довольно скоро его изловили. Кажется, после этого милиция начала изредка прибегать к публикации сведений о непойманных преступниках, взывая к помощи общественности: иногда соответствующие объявления делаются по телевидению, а на стендах около отделений милиции вывешиваются плакаты с портретами и описанием опасных преступников (этих плакатов, впрочем, немного, во всяком случае несравненно меньше, чем в американских почтовых отделениях).
Однако даже в тех случаях, когда милиция прибегает к помощи населения в поисках преступника, непринято писать об этом в газетах; примером тому недавний
168
случай с убийством в Москве семи или восьми женщин: милиция информировала население Москвы об убийце, но не с помощью газет ; впрочем, в "Нью Йорк Тайме" об этом было опубликовано342.
Нет данных о том, каково максимальное число убийств, которое удалось совершить одному преступнику, — советская пресса не расположена помещать сообщения об особенно многочисленных убийствах, тем более что такие сообщения, на взгляд публики, компрометируют милицию — не каждый понимает, что отчаянного преступника, которому нечего терять, не всегда бывает просто изловить. По данным 20-х годов известен случай, когда один человек, Петров-Комаров, совершил 29 однообразных убийств с целью завладения имуществом убитых: на базаре он сговаривался с крестьянином о продаже лошади, приводил его к себе домой как бы с целью совершения сделки, угощал, потом убивал242, В другом случае, в 1925 году, при разбойном нападении на лесничество было убито 19 человек, причем всех убивал топором один человек, он устроился для этого в сарае, куда его сообщниками ему доставлялись жертвы. Небезынтересна для изучения психологии убийства следующая деталь, приводимая в сообщении об этом деле: "Последним в сарае был убит теленок; со словами "Ты чего смотришь?" Фомичев нанес ему смертельный удар топором и бросил его в общую кучу".243
Советский закон считает отягчающим обстоятельством совершение убийства "с особой жестокостью". Уголовный кодекс 1926 года считал отягчающим обстоятельством лишь совершение убийства способом, особо мучительным для убитого. На практике разница в представлениях советских юристов об особой жестокости и об особой мучительности проявляется, как можно понять, в основном в том, что глумление над трупом, которое, согласно кодексу 1926 года, не могло рассматриваться как отягчающее обстоятельство, теперь часто оценивается как особая жестокость, т.е. отягчающее обстоятельство. Советский юрист Бородин147 считает
169
случаи глумления над трупом (обезображивание, поджигание и т.п.) — особой жестокостью. Он отмечает, впрочем, что в тех случаях, когда виновный глумился над трупом спустя какое-то время после лишения потерпевшего жизни, эти действия не могут рассматриваться достаточными для применения указанного отягчающего обстоятельства, так как в законе идет речь об убийстве с особой жестокостью, а не о циничных действиях, совершенных после убийства. (Не вполне, впрочем, понятно, какой момент советский юрист считает моментом окончания убийства, если не момент наступления смерти.) Бородин отмечает, что расчленение трупа обычно нельзя считать признаком жестокости, так как оно чаще всего совершается с целью сокрытия преступления. В некоторых случаях такого мнения придерживается и суд, однако это мнение не является господствующим. Если расчленение трупа произведено не из прагматических соображений сокрытия следов преступления, то это расценивается как особая жестокость. По сообщению советского юриста Побегайло224,
