Особый отдел империи - Борисов А.
ISBN 5-224-01443-3
Скачать (прямая ссылка):
Комментируя в книге «Дипломатия и войны царской России в XIX столетии» это послание Якова Толстого, М. Н. Покровский отмечает, что в Петербурге просто испугались. И так как Кемпбелль мог болтать о преступных покушениях принца Наполеона на русское казначейство еще кому-нибудь и это могло дойти дойти до слуха честного Кавеньяка в превратном виде, то русскому посланнику в Париже Киселеву было предписано авансом категорически опровергнуть всякие слухи о какой бы то ни было материальной поддержке Россией принца Наполеона. Последний добыл деньги на избирательную агитацию у парижского банкира Фульда — всего уже только полмиллиона — под обещание сделать Фульда министром финансов, что и было исполнено честно: Фульд действительно стал министром президента Луи Наполеона Бонапарта.
А всего за 250 тысяч рублей серебром — таков был тогда курс франка — Николай мог бы откупиться от Крымской войны. Русский царь пропустил великолепный случай посадить в февральскую республику своего президента.
Яков Толстой продолжал служить III Отделению многие годы. Он был «литературным агентом» III Отде-
50 дения в Париже почти 30 лет (1837—1866; хотя, по некоторым сведениям, был разоблачен уже в 1848 году). Толстой отправил в Петербург в общей сложности около двухсот пятидесяти донесений, более всего о настроениях русской политической эмиграции. Доподлинно известно, что только за 1837—1855 годы он послал 58 до-Несений А. X. Бенкендорфу, 188 — А. Ф. Орлову, десятки йисем JI. В. Дубельту и А. А. Сагтынскому. Судя по отчетам III Отделения, Толстой играл наиболее значительную роль среди заграничных агентов политического сыска николаевской России. По высочайшему повелению 29 января 1837 года деятельность Толстого была наконец «узаконена»: его назначили на должность корреспондента Министерства народного просвещения в Париже с жалованьем 3800 рублей в год, выплачиваемым из фондов III Отделения.
В разное время с III Отделением сотрудничали некоторые русские дипломаты. Охранка поддерживала постоянные контакты с министром иностранных дел, впоследствии государственным канцлером, графом К. В. Нессельроде. Агентами становились видные российские посланники: граф П. П. Пален в Париже, Д. П.Татищев в Вене, граф Ф. И. Бруннов в Лондоне, затем в Париже и Берлине, а его помощник Д. Н. Лонгинов в Штутгарте. Лондонские дипломаты особенно усиленно следили за А. И. Герценом и его кружком, пытались вскрыть почтовые каналы Герцена и перехватывать его почту. Русский консул в Лейпциге открыто давал взятки местным типографиям, чтобы те отказывались печатать антиправительственную газету «Листок», издаваемую П.В.Долгоруковым.
Граф Урби, русский посол в Берлине, пытался обнаружить связи «каракозовцев» Н. А. Ишутина, Д. А. Юра-сова, И. А. Худякова и других из России с тайными сообществами Германии и Европы, в том числе «Европейским революционным комитетом». Он, возможно, имел в виду I Интернационал или «Интернациональное братство» М.А.Бакунина. Во всяком случае, о чем бы ни шла речь, в донесениях посла-жандарма этот таинственный комитет представлялся террористической организацией. Ее целью была революция в России, а «средства для возбуждения революции» — гремучая ртуть, «орси-
51 ниевские» бомбы и цареубийство. «Орсиниевских» бомб боялись на русском престоле с полным основанием. 14 января 1858 года в Париже итальянский революционер Ф. Орсини бросил бомбу в карету императора Наполеона III, «надеясь его убийством разбудить революционные силы Европы». Покушение закончилось неудачей. Орсини был казнен.
Ярким примером активности дипломатических кругов в вопросах политического сыска является деятельность княгини Д.Х.Ливен (урожденной Бенкендорф), жены князя Х.А.Ливена, русского посла в Англии в 1812—1834 годах. Агентурная практика Дарьи Христофо-ровны Ливен вот уже почти два века интересует многих исследователей внешней политики Западной Европы XIX века. Княгиня была принята царствующими дворами России, Австрии и Англии. Она водила короткую дружбу со многими известными политическими деятелями. В ее друзьях числились такие вершители европейских судеб, как канцлер Австрии князь Клеменс Мет-терних, глава английского кабинета министров Эдуард Грей, министр иностранных дел и премьер-министр Англии Джордж Каннинг, статс-секретарь по иностранным делам, в дальнейшем премьер Англии лорд Эбер-дин, руководящий министр иностранных дел, затем глава правительства Франции Франсуа Гизо. Вхожая в высшее английское, а в 1839—1848 годах и во французское общество, Дарья Ливен была для царского правительства источником важнейшей информации о политике ряда европейских государств, особенно Англии и Франции. Французский историк середины XIX века П.Лакруа утверждал, правда без ссылки на источники, что княгиня была представлена Николаю I ее братом А. X. Бенкендорфом именно как ценный осведомитель.
В Лондоне у княгини Ливен был свой салон, весьма популярный в высшем обществе. Там, к примеру, в 1825 году по поручению Александра I она в частной беседе передала главе «форин офиса» Джорджу Каннингу мнение о том, что Россия и Англия должны между собой сговориться касательно греко-турецких дел. Княгиня встретила «полное понимание и принципиальное сочувствие» со стороны своего собеседника, о чем тут же поспешила информировать русский двор.
