Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов Том 5 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
Нет основания связывать разрушение городов с политикой монгольских ханов или с установлением преобладания турецкой национальности. Мы видели, что ханы, в том числе Хайду, принимали меры для защиты земледельческой культуры от кочевников; кроме того, Хайду и Тува построили новый город в Фергане, Андижан 39, которому была суждена большая будущность, и этот новый город сделался турецким по преимуществу; в начале XVI в. в Андижане, по словам Бабура, не было никого, ни в городе ни на базаре, кто бы не знал по-турецки. В противоположность большей части городов монгольского периода, в этом случае ничего-не говорится ни о ханских дворцах, ни вообще о местопребывании ханов. Ханы, по-видимому, построили этот город исключительно в интересах, населения, а не для самих себя.
На интересах торговли и в связи с этим на городской жизни должны были крайне гибельно отразиться рано начавшиеся в монгольской империи смуты. Помимо других причин, эти смуты вызывались также разнообразием культурных элементов, оказывавших влияние на монголов; были примеры, что в одной и той же ханской семье одни сыновья получили христианское воспитание, другие — мусульманское. Представители различных культурных народов, покоренных монголами, постоянно интриговали в ханской орде друг против друга, то же самое относится к людям, соперничавшим между собою за власть в какой-нибудь одной стране. Исследователями русской истории доказано, что главной причиной гибели многих русских князей и вельмож в Золотой Орде были интриги-против них других князей и вельмож; смертный приговор произносился
36 Бартольд, Туркестан, ч. I, стр. 151.
37 Китаец Чан Дэ в 1259 г. был отправлен монгольским императором к своему брату Хулагу, в Западную Азию. Описание его путешествия было переведено и снабжено комментарием Бретшнейдером: Researches, vol. I, pp. 109—156.
38 Bretschneider, Researches, vol. I, p. 129.
39 Об основании этого города см. Хамдаллах Казвини, Нузхат ал-кулуб,. изд. Лэ Стрэнджа, I, 246.
Двенадцать лекций по истории турецких народов Средней Азии
и приводился в исполнение татарами, но они в этом случае были только орудием в руках врагов осужденных. Тот же самый вывод можно распространить и на другие страны, покоренные монголами. Только первый преемник Чингиз-хана, Угэдэй, умел стоять выше этих интриг и своими беспристрастными решениями восстанавливать мир среди враждовавших между собой царевичей и вельмож. Тотчас после его смерти началась эпоха жестоких казней в орде; десять лет спустя таким казням стали подвергаться в большом числе (единичные случаи были и раньше) члены ханского рода, еще десять лет спустя начались войны между отдельными монгольскими государствами и случаи избиения в одной стране ни в чем не повинных купцов, прибывших из другой. После своего поражения в 1262 г. на Тереке в битве с войском Берке Хулагу велел перебить всех купцов, прибывших из государства его врага; Берке ответил на это избиением купцов из государства Хулагу.
Во время смут, как всегда, временные и частные интересы должны были получить преимущество перед общими интересами империи. Таковы были, по рассказу историков, уже те действия, к которым прибегал в 1260-х годах Алгуй для утверждения своей власти в Средней Азии; еще более характерно сознательное разорение в 1273 г. персидскими монголами Бухары как опорного пункта для наступления на Персию из Туркестана. Бухара не только быстро оправилась от монгольского нашествия 1220 г., но достигла в первые десятилетия монгольского владычества такого процветания, какого не достигала прежде. Джувейни называет Бухару городом, подобного которому не было в мусульманском мире 40, Марко Поло (его отец и дядя провели в Бухаре три года, 1262—1265) — лучшим городом по всей Персии, т. е. в странах, где говорили по-персидски 41. Даже восстание против монгольского владычества в 1238— 1239 гг. не отразилось на благосостоянии города; Махмуд Ялавач сумел убедить монголов и в особенности хана Угэдэя, что уничтожать богатый город из-за преступления нескольких мятежников было бы не в интересах правительственной власти 42. Иначе действовали во время смут отдельные ханы и царевичи, для которых были важны не столько доходы, которые мог доставить город за долгий период, сколько возможность немедленно получить в свое распоряжение значительные средства. С 1260-х годов Бухара несколько раз подвергалась поборам и разграблению; даже после события 1273 г. город все еще мог привлекать грабителей, и остатки его доставили большую добычу двум мятежным царевичам, сыновьям Алгуя. После этого Бухара в течение семи лет (вероятно, 1275—1282 гг. не существовала вовсе, и только со вступлением на престол Тувы могли быть приняты меры для ее восстановления.
Джувейни, изд. Казвини, 84.
Марко Поло, изд. Потье, I, 9: «La cite estoit la meilleur de toute Perse». Джувейни, изд. Казвини, І, 90.
Лекция X
155
То, что говорится в источниках о Бухаре, наверное, повторялось и в других местах, о которых наши сведения еще более скудны. Много интересных сведений о городах Средней Азии ждали от «Прибавлений» (Мулхакатас-Сурах) Джемаля Карши (начало XIV в.) к переведенному им арабскому словарю X в. Автор XVI в. Мухаммед-Хайдер обвиняет Джемаля Карши в пристрастии к своему родному городу, Баласагуну; перечисляя выдающихся деятелей каждого города, он будто бы называет менее десяти имен самаркандцев, тогда как уроженцев Баласагуна у него названо столько, что даже трудно понять, как в одном городе в одно и то же время могло быть столько замечательных людей 43. Пока не было известно ни одной рукописи этих «Прибавлений», можно было ожидать, как и было заявлено в печати 44, что в них найдется ценный историко-литературный материал об умственной жизни Баласагуна, но открытые с тех пор рукописи не оправдали этих ожиданий. Баласагун в них даже не упоминается, из уроженцев его упоминается только шейх автора Шемс ад-дин Эйюб Баласагуни и его сын Рукн ад-дин Ахмед Баласагуни 45. Упоминается город Куз-балык, где в 1259 г. умер один из князей Алмалыка 46; можно было бы думать, что имеется в виду Баласагун, который по Махмуду Кашгарскому носил также название Куз-орду (это название приводится также в китайской транскрипции XIII в.) и Куз-улуш 47, но странно было бы, если бы автор назвал Баласагун не тем именем, от которого получил свою нисбу его шейх. Кроме того, мы находим у Джемаля Карши еще одно географическое название, которого нет в других источниках, — Иль-Аларгу 48; так называлась местность, где находилась орда Чагатая. От этого названия получил свою вторую нисбу (Иль-Алар-гуви) мусульманский министр Чагатая, купец Кутб ад-дин Хабаш-Амид, умерший в начале царствования Алгуя, в 1260 г., в одном из городов области Алмалыка и похороненный там же, в построенной им ханаке.
