Работы по истории ислама и арабского халифата Том 6 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
414
Статьи и рецензии
Начало VII в. н. э., когда выступил со своей проповедью Мухаммедг было временем борьбы не на жизнь, а на смерть между христианской византийской империей и персидской державой Сасанидов. На стороне Византии были преимущества более развитой государственной и общественной жизни и более высокого религиозного учения, предъявлявшего к человеку более строгие нравственные требования; на стороне Персии — преимущества большого количества свежих сил, более заметного стремления к прогрессу в области материальной культуры и умственной жизни.
Персия эпохи династии Сасанидов (III—VII вв. н. э.) представляет одно из самых замечательных явлений в мировой истории. Первенство в области мировой торговли и культуры, благодаря афинской республике^ македонской империи и Риму перешедшее от переднеазиатских государств к Европе, при Сасанидах вновь переходит к Передней Азии. В Риме первых веков н. э. такой переворот казался столь же невозможным, как теперь утрата культурного первенства европейскими народами; вів. Страбону казалось, что полное подчинение Персии (где тогда правила парфянская династия Аршакидов) Риму есть вопрос близкого будущего; во II в. Тацит полагал, что «низвергнутый Восток»— враг нисколько не опасный для Рима, особенно в сравнении с германскими варварами. В действительности культурным Востоком задолго до побед германцев был нанесен удар экономическому благосостоянию Римской империи; уже с III в. замечается падение римской торговли; в IV в. господство над торговыми путями в Индию и Китай, на суше и на море, переходит к Персии; в последующие века Персия все более привлекает к себе культурные элементы из самой Римской империи. При военных столкновениях успех большею частью был на стороне персов.
Прогресс Персии при Сасанидах тем более замечателен, что воцарение династии было связано с национальной и религиозной реакцией. Учение полумифического пророка Персии, Заратустры, впервые сделалось государственной религией. Первоначально не чуждая идеи единобожия, эта религия под влиянием семитического и эллинского язычеств сделалась чисто языческим культом; в области социальных отношений она также не была фактором прогресса, так как ею освящался устарелый сословный строй, по которому только за тремя сословиями — жрецами, воинами и земледельцами — признавалось право на уважение, и труд ремесленника и торговца считался недостойным свободного человека. В других случаях сословная и религиозная реакция всегда соединялась со стремлением закрыть доступ в страну иноземцам; политика персидских царей была менее последовательна; в некоторых случаях они, ради насаждения торговли и промышленности, даже насильно переселяли в свою страну жителей завоеванных византийских городов. В Персии находили приют все, кто подвергался гонению в Византии, как последние представители языческой культуры и евреи, так и христиане-еретики. Все это неиз-
Турция, ислам и христианство
415
бежно вело к разложению государственной религии и связанного с ней сословного строя. Сословной гордости противополагались христианские идеи непротивления злу, целомудрия и равенства, некоторые реформаторы требовали даже полного уничтожения всех имущественных и семейных прав. В религиозной и сословной борьбе цари, для которых было важно ослабить значение духовенства и аристократии, не всегда были на стороне господствующей религии и господствующих сословий; некоторые из них, ведя борьбу с христианской Византией, в то же время покровительствовали христианам своего государства. Царь Хосрой II (590—628), писавший императору Ираклию (610—641): «Да не обманет вас тщетная ваша надежда — Христос, который не мог защитить себя от евреев», позволил армянскому вельможе Сембату восстановить престол католикоса в городе Двине и построить там великолепную церковь; на жалобу военного начальника, что церковь строится слишком близко к крепости и в военное время может служить опорой для неприятеля, языческий царь ответил резолюцией, едва ли ие единственной в военной истории: «разрушить крепость, а на том месте построить церковь» К
Когда борьба между Византией и Персией распространилась на арабский полуостров, результат и здесь был тот же, как везде: политическая победа Персии, нравственная победа распространявшегося из Византии христианства. В начале VII в. византийцы и их союзники абиссинцы были окончательно вытеснены из Аравии и почти весь полуостров входил в сферу влияния Персии; в то же время христианство делало быстрые успехи. Как и в Персии, распространялось не столько византийское православие, сколько еретические учения; религиозные верования, распространявшиеся проповедниками христианства, в арабской среде подвергались дальнейшему искажению; сирийское слово ханиф, получившее в Аравии значение «богоискатель, благочестивый человек», собственно значило «язычник, еретик». В аравийской пустыне сохранялось первоначальное христианское отшельничество, вытесненное в культурных странах монастырями; свет одинокой кельи отшельника, показывающий дорогу путнику, — один из любимых образов домусульман-ской арабской поэзии. Иначе, по-видимому, понималось христианство такими воинственными народами, как абиссинцы и арабские кочевые и полукочевые племена. В рассказах о событиях, происходивших в Медине непосредственно до прибытия туда Мухаммеда, упоминается, между прочим, монах, с оружием в руках идущий на своих врагов, — тип, с которым христианский Восток ближе ознакомился только в эпоху крестовых походов.
