Работы по истории ислама и арабского халифата Том 6 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
В томах втором и третьем нет никаких ссылок на русские работы; в четвертом томе им отводится некоторое место, хотя и очень скромное сравнительно с трудами английских миссионеров; при этом не делается никакого различия между исследованиями специалистов и такими книгами, как «Очерк развития религиозно-философской мысли в исламе» С. Уманца 15. Мнения специалистов не всегда передаются правильно; так, автор утверждает (IV, стр. 73), что легенда о передаче халифата египетскими Аббасидами османским султанам отвергается мною «на основании новых источников»; в действительности дело не в открытии новых источ-
11 Возможно, что автор в этом случае пользуется переводом английского миссионера.
12 Крачковский, «Мир ислама», т. I, стр. 238, прим. 2.
13 Ислам, стр. 23. .
14 Шмидт, Очерки истории ислама, стр. 41 и сл.
1* Отзыв <В. Р. Розена> о пей был помещен в ЗВОРАО, т. III, стр. 386 и сл.
410
Статьи и рецензии
пиков (иначе мог бы возникнуть спор, заслуживают ли они больше доверия, чем старые), но в установлении факта, что старых источников, где говорилось бы о такой передаче халифата, нет и никогда не было.
Автор, как мы видели, ссылается на свой «личный опыт, добытый долголетним пребыванием среди мусульман разных стран». Из этого мы могли бы заключить, что он близко ознакомился, в нескольких странах, с жизнью современного мусульманского общества и сообщит нам результаты своих наблюдений, недоступных для кабинетного ученого16; при таких условиях не только «широкая публика», но и специалисты были бы с избытком вознаграждены за все недочеты книги в области книжной учености. К сожалению, и эта надежда не оправдывается. Как результат своих личных наблюдений, автор сообщает нам только анекдоты (например, стр. 12) или замечания общего характера, например, что в Персии: множество нищих (III, стр. 258) или что «вся Персия настолько пропитана ложью, что даже считающие себя религиозными люди не задумываются обманывать даже Бога, проделывая различные трюки в делах благотворительности» (IV, стр. 98). Представление автора о мусульманских государствах — представление книжного человека, притом знакомого по книгам только с религией и основанными на религии юридическими теориями, но не с действительной историей народов. Г-н Цветков убежден (I, стр. 325), что «лишь теократический режим возможен в мусульманских государствах», что так было «до самых последних времен», что «правительственные установления были там столь же неизменны, как догматы религии». Ему известно, что в вопросе о законных и незаконных халифах теория резко расходится (и всегда расходилась) с практикой (IV, стр. 70); известно также, что если не ислам, то мусульманские народы фактически доказали свою способность к эволюции; но, по примеру английских миссионеров, он видит особенность ислама в том, что «мусульманина эволюция обращает в неверного», почему наиболее образованные последователи ислама, турки и индийские мусульмане, «в глазах истинных правоверных немногим отличаются от неверных» (I, стр. 413). В другом месте (IV, стр. 38) самим автором приводятся, без возражений, слова французского ученого, что такое отношение между верой и знанием присуще не только исламу, но и всем прочим религиям. Первым мусульманам не пришлось, как первым христианам, жить в языческом государстве и молиться за его главу; ислам при жизни своего основателя пережил эволюцию, которую пережило христианство от Спасителя до Феодосия Великого; естественно, что мусульманам в своей государственной жизни было гораздо труднее отрешиться от религиозных традиций, чем хри-
16 Подобные сочинения имеются и на русском языке; едва ли не лучшее из них — Очерк бита женщины В. Наливкина и М. Наливкиной. Авторы прожили несколько лет среди сартов Ферганской области, причем обстановка их жизни «была тоже вполне сартовская».
П. Цветков, Исламизм, т. 1—IV (1912—1913)
411
стианам. Однако не только в XIX, но и в VII в., при халифе Омаре, вопрос о том, можно ли заимствовать у более культурных народов их государственные учреждения, был разрешен в положительном смысле, лаже без попытки найти оправдание в примере пророка; вводя в халифате диван 17, т. е. счетоводство и канцелярию, Омар знал, что следует примеру домусульмаыских правителей Сирии 18. С X в. н. э. появляются мусульманские шахашпахи и мусульманские ханы, с XIV, может быть уже с XI в., мусульманские кесари 19 (турецких султанов называли этим титулом задолго до падения Константинополя); a priori, даже без подробных исследований, можно предполагать, что при этом в жизнь мусульманских государств вошли некоторые начала персидского, турецко-монгольского и византийского государственного строя. Одни и те же предписания религии при различных условиях толковались и применялись различно. Слова Корана о терпимости к христианам и евреям были распространены на парсов, где было нужно — даже на идолопоклонников20. Джихад (война за веру) и газаты (отдельные походы) для бедуинов VII и начала VIII в. составляли главный смысл ислама; «газат, приближающий к богатству», прославлялся поэтами21; для культурной Сицилии в X в. тот же джихад был тягостной воинской повинностью, от которой всеми мерами старались освободиться. От этой повинности, как было у нас до последнего времени, освобождались лица, избравшие педагогическое поприще, и оттого, по словам арабского географа, число педагогов в Сицилии было больше, чем было нужно22. Для решения вопроса, чем в действительности был джихад, сопоставление этих двух фактов, может быть, имеет больше значения, чем все изложенные в книге г-на Цветкова рассуждения мусульманских теоретиков. Принцип, что не должно быть никаких государственных учреждений, никаких податей и повинностей, кроме установленных шариатом, часто провозглашался в теории, но никогда, не исключая даже таких религиозных движений, как кавказский мюридизм, не мог быть вполне осуществлен на практике. В лучшем случае религии делалась та уступка, что посредством насильственного толкования Корана и хадисов старались доказать, что
