История почвоведения (от времени его зарождения до наших дней) - Крупеников И.А.
Скачать (прямая ссылка):
Много личных наблюдений привносит автор в обзор факторов почвообразования: материнских пород, климата, растительности, рельефа. В отличие от других учебников почвоведения того времени —Г. Вигнера, К. Д. Глинки — подчеркнуто значение антропогенного фактора: «С деятельностью человека в роли
почвообразователя все более и более приходится считаться, по мере того как увеличивается численность и плотность населения земного шара». Главными антропогенными явлениями — почво-образователями — он считал орошение и заиление почв, осушение болот, лесонасаждение, обработку, удобрение почв, создание новых почв.
В третьем отделе оригинальной является трактовка элементарных процессов почвообразования: механических, физических, химических, биологических, которые, комбинируясь в разных условиях по-разному, обусловливают «типовые процессы», такие, например, как гумификацию, оподзоливание, оглеение и др. В свою очередь, сочетание типовых процессов порождает основные процессы, ведущие к образованию генетических горизонтов почвы. В этом можно видеть истоки современных идей И. П. Герасимова об элементарных почвенных процессах и французского ученого Ф. Дюшофура о диагностических горизонтах. «Отдел» завершается краткой характеристикой конкретных процессов почвообразования — пустынного, степного, подзолистого и др.
Издавна любимой темой почвоведов и одновременно камнем преткновения являлась классификация почв. Ей посвящен четвертый «отдел». Ученый объективно разбирает очень многие классификации почв: В. В. Докучаева, Н. М. Сибирцева,
К. Д. Глинки, П. С. Коссовича, Я. Н. Афанасьева, К. К. Гедройца, Д. Г. Виленского, Э. Раманна. Следуя за Сибирцевым и своими учителями В. В. Докучаевым и П. С. Коссовнчем, С. А. Захаров считает; что «основной единицей почвенной классификации должен быть тип или подтип». Но важно и выделение более крупных таксонов, которые объединяли бы родственные типы. Захаров в качестве такого объединяющего начала выдвигает преобладающий фактор почвообразования и в соответствии с этим выделяет «классы почв» — климатогенных (основные почвы горизонтальных зон), ороклиматогенных (почвы горных стран), гидрогенных, галогенных, флювиогениых (аллювиальных), литогенных. Такая система удобна, позволяет соподчинять различные таксоны почв: по существу, она во многом служит одной из основ современной классификации почв.
Используя свою классификацию, Захаров в следующем «отделе» разворачивает полную картину систематики почв. Тут нашли место красноземы Западной Грузии, различные горные почвы. Описаны выделенные им впервые в Закавказье коричневые лесные почвы, которые он рассматривал как ксерофитные аналоги буроземов Раманна.
Специальный, шестой отдел посвящен географии почв, ее законам, описанию почв каждой горизонтальной и вертикальной зоны. Захаров сообщает сведения не только о почвах СССР, но некоторых зарубежных стран. Так, при описании подзолистой
зоны упоминаются почвы Финляндии, Польши, Германии, Дании, Франции, США, Канады.
Совершенно самобытным надо считать «отдел» седьмой — «Жизнь почвы». Такого мы не найдем ни в одном другом учебнике почвоведения: «Под жизнью почв мы будем подразумевать те периодические изменения, которым подвергается почва под влиянием внешней среды и внутренних факторов, которые выражаются в колебании состояния и состава почвенной массы». Он выделяет «аэрогидротсрмический режим почвы», в котором осуществляется постоянная и весьма динамичная взаимосвязь между почвой, атмосферой и гидросферой, говорит о «жизни», или «динамике», почвенных растворов, почвенного воздуха и почвенных коллоидов, даже о «динамике» физических и морфологических свойств почвы. Ее взаимосвязь с биосферой порождает «биотический режим почвы».
«Динамика», или «жизнь», почв имеет огромное значение для правильно организованного сельского хозяйства и требует «постоянных или стационарных — периодических наблюдений над почвой, которые пока производятся в сельскохозяйственных опытных учреждениях». Наблюдения последних за динамикой влажности почвы, ее температуры, содержания в ней нитратов, фосфатов и других веществ Захаров в сводном виде представил в своем учебнике. Он доказал, что динамика почв «культурных», или обрабатываемых, по сравнению с целинными является более выраженной, характеризуется большими амплитудами величин влажности, нитратов и др. (Захаров, 1931, с. 23, 31, 63, 113, 241, 291, 366, 498, 500).
Огромное значение захаровского «Курса почвоведения» бесспорно. По нему учились тысячи почвоведов и десятки тысяч агрономов, учились в то замечательное и неповторимое время, когда создавались совхозы и колхозы, когда сельское хозяйство СССР преобразовывалось на социалистический лад. Однако так подробно содержание захаровского курса мы рассмотрели не только потому, что он сыграл крупную педагогическую роль. Главное состоит в том, что мы не знаем более полного, яркого и убедительного свода всех главнейших достижений почвоведения— советского, а отчасти и мирового — в третье десятилетие нашего века. Эти достижения были очень значительны, что объясняется в первую очередь закономерным убыстрением темпов развития науки, ее экспоненциальным ростом. Но немалую роль сыграло и то, что именно в это десятилетие мировая наука начала масштабно осваивать русский опыт.
