Джигитовка казаков по Белу Свету - Стрелянова П.Н.
ISBN 5-9524-2115-6
Скачать (прямая ссылка):
254
ДЖИГИТОВКА КАЗАКОВ ПО БЕЛУ СВЕТУ
Цирк передвигался четырьмя поездными составами. Первый выходил в 10 часов. Он вез кухню, кузницу, шорников, портных и «уродливых людей», так называемых в цирке «Сайт шоу», зверей, которые сидели в клетках, но не участвовали в представлениях.
Второй состав выходил в 12 часов ночи. Третий — в 1 час 30 минут пополуночи, а наш состав — артистический — выходил последним и не раньше 2 часов ночи. С нами везли всех артистических лошадей. И за два часа снимались и ставились все палатки. Всех палаток было не меньше 20. Шатер-палатка для представлений была длиной до 450 футов и шириной до 250.
В этой палатке было 12 тысяч мест для публики. В таком большом цирке представление шло сразу на трех-четырех аренах, чтобы всем зрителям было видно. Ежедневно давали по два представления. Дневное, в 2 часа 15 минут, и вечернее — в 8 часов 15 минут. Программа начиналась парадом. Парад был богатый. Выходили почти все артисты, в парад «вливали» и рабочих.
Когда мы, казаки-джигиты, приехали в первый раз в «Мэдисон Сквер Гарден», нас в цирке никто не знал, кроме ковбоя Ворна Гудрича, который был помощником полковника Маккоя. Сам Тим Маккой в это время работал в Голливуде, заканчивая картину, в которой он был звездой.
На второй день нашего приезда стали проводить репетицию парада. На нем мы должны были ехать верхом. Моя жена Лапи также. И, как всегда и везде водится, на новичков все смотрят свысока, стараются учить их, дают им все похуже. Нам дали плохих лошадей — «бери, Боже, что нам не гоже».
Моей Лапи дали только что купленного коня. Конь горячий. Выехали на репетицию. Лапи ехала в одном ряду с шестью барышнями-артистками. Вышли слоны, верблюды, заиграл оркестр в 40 человек. Поднялся шум. Ее лошадь испугалась и стала взвиваться на дыбы — то туда, то сюда крутиться. В общем — разбила строй. И вдруг директор арены закричал на Лапи, да так заорал, даже неприличными словами выругался. Но моя Лапи хотя и была небольшого роста, но сердце имела казачье и большую гордость. Она смерть не любила, если кто-либо кричит на нее. Лапи сразу же соскочила со своего дурного коня, бросила его, подошла к этому директору, который стоял посреди арены, и, как могла громко, ему сказала: «Ты что, старая мышь, так орешь на дамочку? Сам садись на эту лошадь». И при этом вздернула кверху свою маленькую головку, чем дала ему понять — «я, мол, тебя не боюсь!». И пошла в раздевальную комнату.
В этот момент директор арены, что называется, обалдел. Как это так? За 35 лет его директорства на арене ни одна артистка не посмела ему
255
г.а. солодухин
возразить. А эта, какая-то маленькая ростом, так ему отрубила. Да еще назвала его «старой мышью». Эти слова «старая мышь» были ему смешны. Этим он был как бы подавлен и уже не кричал на других артистов. Все барышни, которые это видели и слышали, смеялись и меж собой говорили: «Вот как она рот ему заткнула!» И все были уверены, что эту девочку сегодня же выгонят из цирка, так как никто не знал, кто она. Даже сам директор арены не знал, что она казачка. Я же в это время был далеко от Лапи.
Репетиция шла не меньше часа. Закончили ее, и я слез с коня. Иду и вижу — мое золотко Лапи стоит уже переодетая и ожидает меня. Она сразу же стала извиняться передо мной и все мне объяснила, как это вышло. И, бедная, чуть не плача, говорит: «Нас теперь выгонят из цирка... извини меня, мой миленький, «свит харт».
Я прижал ее к себе, поцеловал и говорю: «Не бойся, мое золотко. Мы — гордые казаки! Молодец! Не допускай, чтобы на тебя кричали. Держи свою головку кверху. Нас из цирка никакой черт не выгонит, так как мы имеем контракт с полковником Тимом Маккоем, а не с цирком. Понятно тебе?»
Она, бедняжка, так обрадовалась, что ее любимый казак не только не выругал ее, а даже похвалил и дух ей поднял.
Она вошла в свою комнату, где стоял ее сундук. В это время там переодевались все барышни и дамы, которых было до пятидесяти. Все они, увидев ее, зашептались между собой: «Смотрите, смотрите, как она разодета! А духов-то сколько вылила на себя! Прямо как голливудская звезда экрана. Ты, девка, сейчас вылетишь из цирка!» — ехидно говорят они.
Заходит к нам старшая над всеми девушками и дамами, привыкшая за 20 лет в цирке кричать и командовать. Она крикнула на Лапи: «Эй, ты! Сейчас же иди к директору арены! Он хочет с тобой говорить. И что ты за примадонна такая? Подумаешь, приехала в цирк...»
Но моя маленькая Лапи не спустила и ей: «Слушайте, вы так на меня не кричите! И не ставьте себя передо мной хозяйкой. Кто надо мной является единственным хозяином и директором, так это мой муж. Вот он переоденется, тогда мы пойдем к вашему директору».
В это время я крикнул: «Лапи! Я готов! Пойдем!» И я нарочно оделся в казачью форму, чтобы показать сразу директору — мы казаки, а не кто-нибудь!
Эта старшая дама указала нам, где директор арены, мистер Фред Бран-де. Он стоял со своей супругой. Мы подошли к ним и сказали: «Здравствуйте». Моя Лапи спрашивает:
— Вы хотели нас видеть?
256
Г. Солодухин исполняет кавказскую лезгинку с кинжалами 1920 1930 гг.
