Джигитовка казаков по Белу Свету - Стрелянова П.Н.
ISBN 5-9524-2115-6
Скачать (прямая ссылка):
Поскакали мы на объявление программы. Лапи скакала вслед за мной. Смотрю, она так ровно скачет, не нагоняет меня и не отстает, и держится на три лошадиных корпуса от меня. Мы проскакали, а Лапи мне говорит: «Миленький, мой свит харт, до чего же ты знаешь лошадей! Все, что ты мне сказал насчет Кинга, совершенно верно. Он такой умный. Он слушает меня во всем».
«Ну вот, — отвечаю ей, — а теперь, прежде чем выедем джигитовать, давай я проведу Кинга в поводу здесь, за палаткой, а ты на нем сделай свои номера, чтоб он знал, что ты на нем делаешь, и чтобы ему это все не показалось бы неожиданным и страшным». И Лапи проделала на нем свои номера.
Выехали джигитовать. Лапи пустила Кинга и крикнула ему по-английски: «Кинг! Тише! Быстро не беги!» И Кинг так ровно бежал, и так
266
ДЖИГИТОВКА КАЗАКОВ ПО БЕЛУ СВЕТУ
быстро, и совсем спокойно. А Лани на нем делала легко и красиво свои трюки.
После джигитовки мы поскакали на конюшню. У двери стояли директор Пад Валдо и управляющий конюшней Муличан. Оба улыбались и аплодировали моей маленькой Аапи. А полковник Маккой был просто поражен смелостью. «Вот, — говорит, — какая молодчина, отчаянная!»
Слезли мы с лошадей, и Аапи поцеловала своего Кинга в носик, расцеловала и его глаза. И как она радовалась! После этого она на своем Кинге джигитовала ровно пять лет. И никто другой не смел на него садиться, и никуда мы его больше не брали, кроме номеров Лани. Кинг был только для казачки. И Кинг стал моим соперником, не знаю, кого из нас Аапи больше любила — меня или коня Кинга? И конь ее любил, был предан ей. Были дни, когда цирк приходил в новый город. Вот «ли-ванет» дождь. Разобьют палатки, внутри цирка на арене грязь. Так что же делал этот Кинг, когда Аапи джигитовала на нем? По грязи он шел медленно, осторожно, смотря глазами на свою любимую хозяюшку, не пачкается ли она.
Был еще такой случай. Наш конюх как-то заболел На его место поставили другого конюха. Новый конюх во время седловки путлища от стремени вытянул из резерва средней подпруги, куда путлище продевается специально для того, чтобы поднимать с земли любой предмет на скаку, и для того, чтобы делать и «отвалку». Моя Аапи не заметила, что путлище стремени не заложено, куда полагается. Пустила она своего Кинга карьером и, как обычно, смело отвалилась с седла вниз — всем своим туловищем чуть ли не касаясь самой зем\и. Умный Кинг сразу почувствовал, что с его хозяйкой что-то неладное, остановился и смотрит на нее. А она, бедная, опустилась так низко, что уже не может подняться обратно в седло. За нею должны были скакать мы с пирамидой «вверх ногами». Увидав все это, я крикнул казакам: «Стойте!.. Не пускайте лошадей, я побегу и подниму ее». Подбежал, поднял Лапи в седло, а Кинг по-прежнему стоит. Лапи села в седло, а Кинг стоит и не трогается с места. Аапи подобрала поводья и быстро говорит: «Ну, миленький, мой любимый Кинг, спасибо тебе... Ты спас свою хозяюшку. А теперь поскачем и еще поработаем». И она поскакала. Вот как Кинг еще раз доказал свою любовь и преданность любимой хозяюшке!
Однажды, как и всегда, за 15—20 минут до объявления, мы с Лапи пришли в конюшню, сели на тюк сена сзади своих лошадей. Сидим и разговариваем. Приходит наш конюх, который выводил лошадей из конюшни. Отпустил лошадей. Тогда Кинг осторожно начал пятиться задом. Подходит потом к своей любимой хозяюшке и начинает носом водить
267
гл. солодухин
по ее лицу, вроде как бы целуя. Она сейчас же говорит ему: «Ах, миленький мой Кинг, как ты меня любишь, и ценишь, и целуешь. За это дай и я поцелую тебя в носик». И он, как бы понимая Лапи, опустил к ней свой нос, и она его поцеловала. А потом Кинг полез к ней в правый карман за гостинчиком Лапи никогда не приходила в конюшню, к своим лошадям, без- гостинчика. Она достала из кармана хорошо вымытую морковку, разрезанную на ровные кусочки и завернутую в бумажную салфеточку. Кинг съест эту морковку, потом носом лезет в другой карман. Из другого кармана Лапи достанет его любимый гостинчик — сладкие сочные яблоки сорта «макинтош». Лапи хорошо знала его вкус. Поэтому в сундуке всегда возила запас — фунтов десять этих яблок.
И вот Кинг не успел еще съесть свой второй гостинчик, как подходит к нам ковбойка, Эн Хамильтон. В руках у нее была морковка, которую она несла своей лошади. Она отломила кусочек морковки, дает Кингу и говорит. «Вот тебе от меня подарок». Но Кинг не взял морковки из ее рук. Даже отвернул нос от ковбойки. Она как будто обидилась и говорит ему: «Да ты что? Капризничаешь? Не хочешь брать от меня морковку? — И громко выкрикнула ему: — На!., возьми!» И насильно стала совать морковку ему в рот.
Тут Кинг, видимо, разозлился и носом вдруг как пхнет ее руку. И морковка полетела далеко в сторону. А Кинг, то ли от стыда, или от боязни, стал прятать свою голову за спину Лапи. Лапи же взяла его за носик и, в защиту ковбойки, стала его срамить: «Ах ты, Кинг. Как же ты подвел свою хозяюшку! Я хвалюсь всем, что ты у меня такой хороший, такой джентель, как и полагается быть Кингу, «королю», а вот ты обидел дамочку! И тебе не стыдно?»
