Схватка за Кавказ. XVI-XXI века - Шишов A.B.
ISBN 978-5-9533-2236-2
Скачать (прямая ссылка):
К его прибытию на Кавказ в окружении государя в конце 1844 года уже вызрел план завершения войны с Шамилем, высочайше утвержденный в декабре. Его суть состояла в том, чтобы одним решающим ударом разгромить противную сторону. Поэтому Воронцов перед отъездом из Санкт-Петербурга получил из строгих и лагоничных уст монарха следующее повеление:
«1) Разбить, буде можно, скопища Шамиля.
2) Проникнуть в центр его владычества.
3) В нем утвердиться».
То есть вопрос о Даргинской экспедиции в принципе был решен наберегах Невы. Почему именно о Даргинской? Потому, что к середи не 1840-х годов столицей имама Шамиля стал высокогорный аул Дарго, хорошо укрепленный и прекрасно защищенный самой природой. Селение и было «центром владычества» Шамиля, к которому, в случае опасности, должны были быстро стянуть-
287
АЛЕКСЕЙ ШИШОВ
ся «скопища» имама, то есть главные силы мюридов из гор Дагестана, Малой и Большой Чечни.
В ходе похода русских войск на Дарго им действительно пришлось столкнуться с главными силами войска мюридов, а не только с местным ополчением. Многие опытные кавказские генералы, когда новый главнокомандующий, только прибывший на театр войны, поднял вопрос о необходимости скорой организации Даргинской экспедиции, высказали свои протесты. Но граф Воронцов был непреклонен: в Санкт-Петербурге от него ждали самых ре ш ител ьн ых, победи ы X действи й.
Собственно говоря, идея нанесения дальнего удара поставке имама Шамиля была не нова. Генерал-адъютант А.И. Нейдгардт, командовавший до Воронцова Отдельным Кавказским корпусом, поступил «прямодушно», не предприняв «бесцельного и погибельного Даргинского похода», на котором так настаивали в императорском окружении.
Более того, Нейдгардт, по окончании военной кампании
1844 года, составил следующее «предположение» (оперативный план) действий Отдельного корпуса на следующую кампанию. В нем говорилось:
«...Войска на всей Кавказской линии употребить в течение
1845 года к устройству Лабинской и передовой Чеченской линий, на заложение крепости в Маиортупе или Ачхое, и для окончания построек в крепостях и укреплениях Надеждинской, Владикавказа. Воздвиженской, Грозной, Куринского укрепления и Внезапной, ограничиваясь при сем одной только обороною наших преде лов от набегов горцев».
Предположение это он представил на высочайшее государя императора «благоусмотрение». Но в Санкт-Петербурге мыслили о кампании 1845 года совсем иначе, и решение о смене главнокомандующего на Кавказе было уже фактически принято. Оставались только формальности, выражавшиеся в подписании соответствующего императорского указа и отправке в почетную отставку Нейдгарлта, человека на царской службе вполне заслуженного.
В Санкт-Петербурге, в Главном штабе еще не осознавали, что глубокие рейды в горы желаемых результатов не приносили. С уходом русских войск на равнины мюриды опять занимали прежние позиции, которые защищались ими при новой горной экспедиции противника. Каждый раз это обходилось для сторон немалы-
288
.СХВАТКА ЗА КАВКАЗ. XVI-XXI ВЕКА
ми людскими потерями. То есть требовалось в ходе горной войны менять тактику боевых действий, но чтобы дойти до осознания этого, потребовалась драматическая Даргинская экспедиция. Имамат представлял из себя незнакомую и малодоступную горную страну, и борьба с ним требовала изменений и в стратегии Кавказской войны.
То, что тактика экспедиций в горы, когда войска уходили туда обремененные большими, малоподвижными обозами, была малоэффективной, на Кавказе осознавали многие. Так, в ходе обсуждения возможности похода на Дарго командир Самурского отряда генерал князь М.З. Аргутинский-Долгоруков еще в августе 1844 года писал корпусному командиру о своих оправдавшихся опасениях:
«Войска, двинувшись вперед, будут иметь более или менее жаркие дела с неприятелем, что, однако ж, не помешает им, может быть, идти вперед. Неприятель, по мере движения нашего вперед, будет отступать вглубь страны, хотя, конечно, терпя урон от бою, но не расстраиваясь совершенно. Дальность отступления неприятеля будет зависеть от дальности движения войск наших, и неприятель, без сомнения, пользуясь местностью и большею движимостью, всегда имеет возможность предохранить себя от наших решительных ударов...
Движение наше вглубь страны будет зависеть от запасов продовольствия, которые будем иметь с собою, но во всяком случае должно будет прекращено, так сказать, в виду более или менее сильного неприятеля, который при возвращении нашем не упустит случая преследовать войска наши, к чему также будет много способствовать большая его движимость...
Таким образом, край, в который мы сделаем вторжение, будет опять оставлен нами. Кроме некоторого разорения, которому подвергнутся жители, средства неприятеля, заключающиеся в его вооруженных силах, останутся без большого изменения...
Нельзя, однако ж, предполагать, чтобы войска при движении этом, которые необходимо должны быть, не расстроили материального своего состава. И тем не сделались бы менее способными к тем движениям, которые необходимо должны быть зимою, когда неприятель, пользуясь удалением войск наших на зимние квартиры, будет делать покушения возвратить те потери, которые уже он имеет в настоящее время...
