Знаменитые иностранцы на службе России - Шишов A.B.
ISBN 5-227-01446-9
Скачать (прямая ссылка):
Петр I не забыл свою встречу в Амстердаме с герцогом Кроа де Крои. Тем более, что тот при встречах с коронованными особами мог выдавать себя за опытного и прославленного предводителя любых войск, разумеется, европейских. Государь России к тому же имел «свои виды» на наемного фельдмаршала.
Новгородская встреча русского Царя и генерал-фельдмаршала носила официальный характер. Через герцога Кроа де Крои король Польский и курфюрст Саксонский пытался выпросить у союзного монарха корпус русских войск. В это время поляки и саксонцы без особого успеха и желания победить осаждали укрепленный город Ригу, обороняемый шведскими войсками короля Карла XII.
Памятливый Петр I напомнил посланцу Августа II об амстердамских договоренностях. Нуждаясь в опытных генералах, имевших к тому же опыт участия в войнах со шведами (а герцог отличился в войне Дании со Швецией), когда молодая петровская армия уже стояла под стенами Нарвской крепости, Царь решительно приказал герцогу Кроа де Крои немедленно отправиться на берега реки Наровы. Наемник четвертого по счету государя повиновался. Так армия Саксонии лишилась своего генерал-фельдмаршала.
155
A.B. ШИШОВ ,л
156
__
НАРВСКИЙ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ РУССКОГО ЦАРЯ
Условия перехода на русскую службу были более чем благоприятны. Царь не поскупился на высокое жалованье военачальнику королевских кровей. Под крепость Нарву герцог Кроа де Крои направлялся в чине генерал-фельдмаршала российской службы, будучи таковым вторым по счету в русской регулярной армии. На полторы недели раньше генерал-фельдмаршальское звание получил Федор Алексеевич Головин, с 1701 года граф, один из ближайших единомышленников и сподвижников Петра Великого.
С первого дня своего появления в русском осадном лагере под Нарвой герцог постарался показать себя бесстрашным полководцем и произвести на Царя Петра I и его окружение самое благоприятное впечатление. И в этом сановитый наемник немало преуспел.
Прибыв к Нарве, он вместе с Петром I участвовал в рекогносцировке — разведке крепостных укреплений. Герцог объезжал вражескую крепость в своем ярко-красном фельдмаршальском мундире с золотыми позументами. В царской свите, скакавшей вдоль крепостных стен, лучшей мишени для шведских стрелков просто не могло быть. И с нарвских стен началась явно прицельная стрельба из мушкетов, полетели и пушечные ядра.
Участники рекогносцировки стали упрашивать генерал-фельдмаршала не рисковать своей и их жизнью. Герцог де Крои решительно и демонстративно отказывался надеть плащ. Он надел его на себя, скрыв красный мундир, отливавший на солнце золотом, только после настоятельной просьбы самого Царя.
Молено утверлсдать, что до битвы под Нарвой герцог де Крои вел себя как опытный военачальник. Между тем, будучи уже на русской военной службе, он обменивался с польским королем Августом II шифрованными письмами, которые отсылались в Варшаву из осадного лагеря. Того, разумеется, интересовала разведывательная информация о действительном состоянии союзной армии России — главного противника шведской королевской армии в начавшейся Северной войне 1700—1721 годов. Подобная информация, по всей видимости, неплохо оплачивалась.
Замечательный отечественный писатель Алексей Толстой в своем историческом романе «Петр Первый» так знакомит читателей
ЗНАМЕНИТЫЕ ИНОСТРАНЦЫ НА СЛУЖБЕ РОССИИ
с нашим наемным генерал-фельдмаршалом, оказавшимся в России сразу под осажденной крепостью Нарвой:
«Вечером в шатре у герцога фон Круи собрались генералы: напыщенный, всегда суровый Автоном Головин (первый созидатель потешного войска), князь Трубецкой — любимец стрелецких полков, — дородный богатый боярин, командир гвардии Бутурлин, знаменитый громоподобной глоткой и тяжелыми кулаками, и совсем больной, плешивый Вейде, дрожавший в бараньем тулупе. Когда пришли Петр, Меншиков и Галларт, герцог просил за стол отужинать по-походному. Были поданы редкие и далее невиданные кушанья (нарочный герцога добыл их в Ревеле), в изобилии разносили французские и рейнские вина.
Герцог чувствовал себя как рыба в воде. Приказал зажечь много свечей. Разводя костлявыми руками, рассказывал о знаменитых сражениях, где он, на высоте — над полем кровавой битвы, — поставив ногу на разбитую пушку, отдавал приказания: кирасирам — прорвать каре, егерям — опрокинуть фланги. Топил в реке целые дивизии, сжигал города...
Русские, хмуро опустив глаза, ели спаржу и страсбургские паштеты. Петр рассеянно глядел герцогу в длинноносое лицо с мокрыми усами, принимался барабанить по столу или вертел лопатками, будто у него чесалось. (С начала похода замечен был у Петра Алексеевича этот рассеянный взор.)
— Нарва! — воскликнул герцог, протягивая денщику пустую чашу. — Нарва! Один день хорошей бомбардировки и короткий штурм южных бастионов... На серебряном блюде ключи от Нарвы — ваши, государь. Оставить здесь небольшой гарнизон и всеми силами, развернув на флангах конницу, обрушиться на короля Карла. Сочельник будем встречать в Ревеле, мое честное слово.
Петр поднялся со стола, пошагал, нагибаясь, чтобы не задеть головой за полотнище шатра, поднял с пола соломинку, прилег на герцогскую кровать (принесенную с ближайшей мызы). Поковырял соломинкой в зубах...»
