Знаменитые иностранцы на службе России - Шишов A.B.
ISBN 5-227-01446-9
Скачать (прямая ссылка):
Знаменитый российский историк Н.М. Карамзин пишет: «Сей государь, худо воспитанный, окруженный людьми молодыми, узнал и полюбил женевца Лефорта, который от бедности заехал в Москву и, весьма естественно находя русские обычаи для него странными, говорил о них ему с презрением, а все европейское возвышал до небес; вольные общества Немецкой слободы, приятные для необузданной молодости, довершили Лефортово дело, и пылкий Монарх, с разгоряченным воображением, увидев Европу, захотел сделать Россию Голландией».
Историк Н.Г. Устрялов видит во Франце Лефорте иноземца, приехавшего искать счастья на чужбине. По его мнению, швейцарец не имел никаких познаний в военном искусстве ни на море, ни на суше и обязан своим высоким положением единственно
147
A.B. ШИШОВ - '
148
благоволению Царя, полюбившего Лефорта за то, что он одним из первых отстал от царевны Софьи и явился к нему в Троице-Сер-гиеву лавру готовый пожертвовать за русского Царя жизнью. Впоследствии признательность юного Петра Алексеевича обратилась в дружбу со «служилым иноземцем».
Устрялов считает, что самодержавный Государь полюбил женевца Лефорта за беззаботную веселость, столь пленительную после тяжких трудов, за природную остроту ума, доброе сердце, смелость. А больше всего за правдивость и редкое в то время бескорыстие. И наконец, за незаменимое искусство «устраивать пиры на славу».
Крупный отечественный исследователь российской истории СМ. Соловьев называет Франца Лефорта «блестящим представителем иностранцев, живших в Немецкой слободе». Он относит сближение Петра I с Лефортом к тому периоду, когда направление царствования Петра начало окончательно определяться и когда человек с таким характером, как Франц Лефорт, должен был иметь огромное влияние на молодого русского самодержца.
Многие исследователи эпохи петровского царствования сравнивают между собой достоинства двух «служилых иноземцев», оказавших на последнего русского Царя самое большое влияние — Франца Лефорта и Патрика Гордона, военного наставника русского Государя. Так, историк Брикнер не отрицает талантливости Лефорта, но, сравнивая его с шотландцем Патриком Гордоном, отдает преимущество последнему.
«Лефорт, — по словам Брикнера, — был равнодушен к наукам. Образ его действий в Азовских походах не может считаться свидетельством особых военных способностей. По своим сведениям в области политики Лефорт далеко уступал Гордону. Зато Лефорт был дорог Петру, главным образом, своей личностью, своим прекрасным сердцем, бескорыстной, беспредельной преданностью к особе Царя».
Известный военный историк А. К. Баиов, оценивая Лефорта как человека военного, пишет, что он в значительной мере уступал Гордону, имея и меньшее образование, и значительно меньший боевой опыт. Но наряду с этим Лефорт был большим любителем строевой службы. Он целые дни проводил на плацу, занимаясь обучением солдат рркейным приемам и маршировке.
Будучи очень гуманным человеком, Франц Лефорт был любим и офицерами, и солдатами. Генерал и адмирал, между прочим,
ЗНАМЕНИТЫЕ ИНОСТРАНЦЫ НА СЛУЖБЕ РОССИИ
постоянно проводил, по мнению Баиова, в жизнь ту мысль, что, пока солдаты не будут иметь постоянных начальников и будут жить по обывателям, до тех пор нельзя утвердить в полках должный внутренний порядок и крепкую воинскую дисциплину.
Баиов отмечает, что в тех условиях Франц Лефорт, очевидно, должен был оказать влияние на военное образование русского Государя, хотя и несколько иное, чем опытный генерал Патрик Гордон. Швейцарец и шотландец, стоявшие в ближайшем окружении Царя Петра I, как бы дополняли один другого. Если второй был способен на большее углубление в сущность вещей, то первый обращал внимание на внешность. Таким образом, Патрик Гордон являлся «представителем духа», а его коллега и конкурент по влиянию на русского самодержца Франц Лефорт — «представителем формы».
Таким образом, заключает военный историк, это двойственное влияние на самодержавного правителя России Петра I приводило в результате к уравновешенности его военных реформ и гармоничному сочетанию в них внутреннего смысла с внешней формой. Действительно, образы двух «служилых иноземцев», ставших на русской службе видными военачальниками, неразлучно связаны между собой в окружении молодого Петра Великого в самом начале его царственного пути.
В любом случае, вне зависимости от оценок его личности, швейцарец из славного города Женевы Франц Яковлевич Лефорт оставил заметный след в истории государства Российского, связав свое доброе имя с именем царственного друга, великого реформатора России Петра I Алексеевича.
J^5
В ИСТОРИИ РОССИИ НЕВИДАННЫЙ ДОЛЖНИК
Генерал-фельдмаршал герцог Карл Евгений Кроа де Крои
Сто с небольшим лет назад, в январе 1897 года в городе Ревеле, нынешней столице Эстонии Таллине, состоялись примечательные похороны. Хоронили человека королевских кровей герцога Карла Евгения Кроа де Крои. Список его воинских званий был просто впечатляющ: генерал-лейтенант службы у датского короля, генерал-фельдмаршал-лейтенант императора австрийского, генерал-фельдмаршал курфюрста Саксонии и, наконец, генерал-фельдмаршал Российской империи (вернее, Московского царства).
