Доспехи древней Армении - Есаян С.А.
Скачать (прямая ссылка):
174 Есаян С. А. Ереван (археологический очерк). Ереван, 1969, с. 39.
175 Есаян С. А. Древпяя культура племен Северо-восточной Армении, с. 20
170 J. de Morgan, Указ, соч., рис. 79—81,
50 кахох Кафанского района Арм. CCP177. Это узкий, совершенно гладкий пояс, в отличие от всех известных закавказских поясов, имеющий резко суженные концы, один из которых образует выступающую петлю, а второй — загнутый наружу крючок, вдеваемый в указанную петлю.
Вопросами датировки и классификации бронзовых поясов Закавказья занимались многие исследователи. Жак де Морган, один из первых обратившийся к бронзовым поясам Закавказья, делил их иа три основных типа: 1) гладкие пояса, не имеющие украшений, которые он считал наиболее древними; 2) пояса, украшенные различным геометрическим орнаментом и 3) широкие пояса, сплошь заполненные геометрическим орнаментом, сценами охоты, изображениями животных и т. д., относимые им к раннему железному веку. Жак де Морган считал, что эти пояса являлись не только культовыми предметами, но и защитным снаряжением, прикрывавшим живот воина, являясь продолжением панциря, наподобие широких поясов массагетов, описанных Геродотом178.
Рудольф Вирхов, принимая классификацию Ж- де Моргана, не находил какой-либо связи между поясами Северной Армении и Восточного Закавказья. Он подробно останавливался на стилистических особенностях, орнаментальных мотивах и композициях восточ-нозакавказских поясов179. Однако чисто искусствоведческий характер подхода к ним, а также разбор мельчайших деталей, не имеющих подчас никакого значения, лишают его работу компактности и не дают возможности использовать ее для научного анализа.
Бронзовым поясам Закавказья посвящена специальная статья Б. В. Фармаковского, который в композициях и деталях их декора находит черты влияния искусства различных областей Древнего Востока и Средиземноморья. Однако, по его мнению, наиболее сильное влияние на развитие гравировального искусства Закавказья оказали хеттские мастера180.
В сводной работе, посвященной археологии Закавказья, к бронзовым поясам обратился также А. А. Ивановский, считавший, что эти изделия из-за небольшой длины не могли быть поясами, а служили скорее перевязью, проходившей через плечо.
177 Хнкнкян О. Раскопки в селах Тапдзавор и Шикахох. Историко-филологический журнал АН Арм. ССР, 1975, № 2, табл. IV, рис. 4.
178J. de Morgan, Указ. соч., с. 114—115; Геродот. История (перевод Ф. Г. Мищенка). M., 1888, с. 170.
171 Virchow R. Uber die Kulturgeschichtliche Stellung des Kaukasus und Transkaukasischen erabern. Berlin, 1895, c. 15—16.
180 Фармаковский Б. В. Археологический период в России. Материалы по археологии России. Петербург, 1912, с. 44—45, По-видимому сознавая неубедительность своей концепции, А. А. Ивановский все же условно называет их поясами и принимает деление Р. Вирхова. Однако он считает, что пояса с изображениями различных сцен неправомерно объединять в одну группу, поскольку они не связаны общими чертами и каждый из них выступает самостоятельно, отражая творческую индивидуальность создавшего
его мастера181.
Б. А. Куфтин в основном придерживается концепции Р. Вирхова и полагает, что лалварские и целкинские пояса близки к кобан-ским образцам и отличаются от восточнозакавказских182.
Большой вклад в изучение закавказских и урартских бронзовых поясов внесли работы Б. Б. Пиотровского, который полагает, что пояса, изготовленные из тонкой бронзовой пластины, нашитой на кожаную или войлочную основу, были на Древнем Востоке обязательной принадлежностью снаряжений воинов-лучников и заменяли им щит. Помимо своей основной защитной функции пояс выполнял и другую — культовую. По словам Б. Б. Пиотровского, «опоясывание», заключение себя в круг, было магическим средством защиты от злых сил, что хорошо иллюстрируется этнографическими примерами183.
Б. Б. Пиотровский отмечает также, что обряды сохраняют в себе связь с астральными представлениями. Лингвистический материал также подчеркивает связь пояса с небом (небо—круг—пояс). Так, новоармянский термин «qamar» — пояс по семантической линии соответствует древнеармянскому «kamar» — свод, арка и персидскому «qamar», «qamand» — пояс, свод, луч, праща, а также грузинскому «qved» — пояс, радуга, небесный свод184. Подобной точки зрения придерживался и Р. Гиршман185. К. X. Кушнарева в свободной работе, посвященной культуре Нагорного Карабаха, в связи с изучением ходжалинских поясов, произвела тщательный экскурс в историю, а также подвергла анализу композиционные рисунки восточнозакавказских поясов. Вслед за Ж. де Морганом она считает, что бронзовые пояса были продолжением панциря, являясь составной частью доспеха186.
Короткую, но четкую характеристику закавказским поясам дал
181 Ивановский А. А. По Закавказью. Материалы по археологии Кавказа, VI. M., 1911, с. 110—112.
182 Куфтин Б. А. Археологические раскопки в Триалети, с. 51.
183 Пиотровский Б. Б. Искусство Урарту, с. 73.
184 Пиотровский Б. Б. Археология Закавказья. JI., 1949, с. 95.
