Битва ставок. Великое противостояние 1941-1945 - Александров А.
Скачать (прямая ссылка):
Поражение 2-й венгерской армии спутало «оперативные карты» Кейтеля. Полмесяца назад он согласовал с Гитлером вопрос о том, что из слабо подготовленных войск Хорти надо отобрать лучшие кадры, укомплектовать ими три «сносных дивизии», а «примитивный остаток» отправить на строительство оборонительных позиций под Смоленск. Но вот и этот план «Вольфшанце» в течение каких-то трех-четырех дней легко порушен русскими — венгры в панике бросали передовые позиции и спешно отходили на Обоянь. Генерал-полковник Яни потерял управление войсками.
В создавшихся условиях теряло смысл дальнейшее удержание Ржевско-Вяземского плацдарма группой армий «Центр». Более того, этот маневр таил в себе очевидную опасность, поскольку встречный удар войск Калининского и Западного фронтов с севера и юга в промежутке между Смоленском и Вязьмой угрожал новым гигантским «котлом», по размерам ничуть не меньшим, чем Сталинградский в междуречье Дона и Волги.
Из головы фюрера не выходил «возможный южный план» большевиков — прорваться к Ростову и одним ударом решить проблему освобождения Кавказа. Это опасение разделял и Цейтцлер. Перерезав коммуникации войск группы армий «А», Южный фронт Еременко добивался двойного успеха — для Красной Армии теряло смысл силовое возвращение оккупированной территории, а перед ОКВ вставала задача по спасению окруженной в предгорьях Кавказа группировки.
В Сталинградском «котле» воцарилась вакханалия хаоса. Офицеры штабов не существующих дивизий спешно перебазировались на восток, прихватывая в последний момент остатки продовольствия, личные веши и оперативные документы. Армейские лазареты, оказавшиеся в прифронтовой полосе, оставлялись на «попече-
187
ние» наступающего противника — их не на чем, некому и некуда было вывозить. Тифозные вши одолевали истощенных и предельно измотанных людей. «Котел» стал средоточием голода, страданий, отчаяния и напрасных, бессмысленных смертей.
С потерей аэродрома в Питомнике все меньше самолетов совершало посадку в «котле». Чтобы обсудить возможности посадки «транспортников» на временных площадках, утром 17 января Паулюс в радиограмме на имя Манштейна потребовал прислать в его штаб командира 8-го авиакорпуса Фибиха. Командующий группой армий «Дон» выполнил требование командарма 6-й. Однако в тот же день на аэродроме в Гумраке приземлился самолет всего лишь с майором «люфтваффе» на борту, адъютантом генерала Фибиха.
В развалинах Сталинграда вовсю свирепствовали офицерские патрули и наряды жандармов, имеющие приказ принимать беспощадные меры к мародерам, «добровольным заготовителям продуктов» и самовольно покинувшим расположение своих подразделений на передовой. Суровый самосуд не щадил несчастных — пули соотечественников столь же бесцеремонно, как и пули противника, обрывали жизнь одинаково обреченных на бесславную и безжалостную смерть.
Приказ командарма 6-й сопротивляться до последнего человека неоднократно подтверждался последующими приказами и распоряжениями, в том числе и в адрес давно разгромленных соединений. Чтобы продлить сопротивление до «последнего патрона», специальные «команды по сбору героев» все настойчивее прочесывали лабиринты подземных убежищ, наполненных вонью и дымом, вытаскивали из подземелий боеспособных солдат и конвоировали их на сборные пункты для отправки на передовую. А там набирал силу процесс самостоятельной капитуляции мелких боевых групп.
Получив донесение командующего группой армий «Север» фон Кюхлера о том, что русские завершили операцию по прорыву блокады Петербурга, Гйтлер пришел в ярость. Пришлось отступить там, где, по его разумению, ни в коем случае нельзя было этого делать. Тут во главу угла фюрер ставил политические соображения. Во всем мире этот победный акт большевиков будет расценен по высшей шкале поражений вермахта на Востоке и обозначен крупным успехом Советов после блистательных побед под Москвой и Сталинградом.
— Кюхлер, держитесь ! Я выделяю вам подкрепления! Геринг усилит бомбардировки Петербурга и зоны «бутылочного горла». Это поможет вам вернуть утраченные позиции. Ни шагу назад, Кюхлер! Всегда помните мой приказ! — Гитлер продолжал еще некоторое время истерично призывать Кюхлера к упорству и даже отвоеванию
188
прежних позиций у Шлиссельбурга, но в какой-то момент вдруг осознал, что связь со штаб-квартирой группы армий «Север» прервалась.
В середине января сорок третьего в Главной Ставке господствовал дух подавленности, смуты. Некоторым из высших военных чинов не давала покоя навязчивая идея, что в условиях непрерывного оттока немецких войск с Запада англосаксы под напором Москвы: могут совершить десантирование тридцати дивизий на французское побережье. Они, пользующиеся особым доверием «повелителя нации», постарались навязать ее и фюреру, чтобы: в будущем избежать возможных обвинений в близорукости и отсутствии элементарного предвидения. Тогда в России не одержать полной победы.
Каждый день в течение всего января с Восточного фронта поступали в «Вольфшанце» удручающие донесения, особенно от Па-улюса из Сталинграда. Развитие обстановки в «котле» указывало, что там со дня на день могла полностью развалиться непрочная оборона. А вот быстрого поражения под Шлиссельбургом не ждали, и жестокое донесение штаба группы: армий «Север» породило в Главной Ставке самые мрачные предчувствия.
