Битва ставок. Великое противостояние 1941-1945 - Александров А.
Скачать (прямая ссылка):
Гитлер встал из-за стола, подошел к шеф-адъютанту, сказал отрывисто, с придыханием:
— Надо, наконец, выяснить, Шмундт, почему все чаще прерывается связь с фронтом. Фельгибель неизменно ссылается на диверсии партизан, но я мало в это верю...
Генерал Шмундт спокойно вступил в диалог:
— Мой фюрер, я полагаю, что фон Кюхлер еще находится у аппарата и ждет продолжения разговора с вами.
— Разумеется, ШЫундт, мне так и не удалось выяснить главного, — повысил голос Гитлер, — почему Линдеман без разрешения отвел свою армию с Ладожского побережья. Это недопустимая вольность!
— Мой фюрер, возможно, немедленная авиационная поддержка поможет вытравить кризисное положение? — не то спросил, не то внес предложение Шмундт.
— Да, Шмундт, — поддержал эту идею Гитлер, — пусть Мильх выполнит приказ и направит фон Кюхлеру две эскадрильи «дорнье» из Дании. Русских надо как следует проучить !
Зияющей раной продолжал оставаться Сталинград. На его фоне прошли незамеченными в Главной Ставке и сдача Великих Лук группой армий «Центр», и тяжелое поражение союзников у Острогожска и Россоши, и отход с Кавказа 1-й танковой армии. Атак хорошо начиналось лето с побед в Крыму и под Харьковом! Накатившийся ужас «Сталинградской Вандеи» поражал воображение.
189
В полдень 22 января блокированные войска лишились последней пригодной для посадки самолетов площадки в Гумраке — артиллерия русских насквозь простреливала ее с разных сторон. Полевой аэродром в поселке Сталинградский действовал только одни сутки. 23 января здесь приземлились два «Хейнкеля-111». Они взяли на борт раненого командира 4-го армейского корпуса Иенеке и начальника инженерной службы 6-й армии Зелле и стартовали на Ростов. Провожая «счастливчика», Паулюс проводил давнишнего сослуживца словами: «Отправляйтесь, Зелле, с богом и внесите свою лепту в то, чтобы ОКВ снова спустилось с небес на землю!»
Вечером 24 января штаб 6-й армии, преследуемый «танковым цугом» большевиков, в четвертый раз сменил место своей дислокации, наскоро укрывшись в подвалах городской больницы в южной части Сталинграда. На новом месте Паулюс созвал совещание командиров корпусов. Обсуждался вопрос: как действовать дальше? Прозвучали противоположные мнения. Только что назначенный командиром 4-го армейского корпуса Пфеффер и командир 51-го армейского корпуса Зейдлиц решительно высказались за прекращение военных действий и немедленную капитуляцию. Их позицию разделял и 1-й армейский адъютант Адам. Командиры 8-го и 11-го армейских, а также 14-го танкового корпусов Гейтц, Штрекер и Шлемер настаивали на продолжении сопротивления.
26 января командир 51-го армейского корпуса Зейдлиц, без согласования с Паулюсом, предоставил командирам полков и батальонов право капитулировать по своему усмотрению. Штаб армии снова оказался вблизи передовой и, сопровождаемый автоматными очередями, в последний раз перебрался к месту своей завершающей дислокации — в подвалы городского универмага. . .
Генерал Цейтцлер отчаянно стоял на своем:
— Мой фюрер, если мы хотим получить в районе Воронежа еще один «Сталинград», то я готов согласиться на безусловное удержание позиций у Лозинки и Старого Оскола, но...
Гйтлер прервал «генштабиста» на полуслове:
— Вы хотите сказать, Цейтцлер, что 2-ю армию Зальмута нужно спешно отводить на реку Тим? Что Курское направление приобретает решающий характер?
— Мой фюрер, я не успел доложить вам вчера, что Воронеж после упорных уличных боев уже захвачен большевиками, — поспешно заявил Цейтцлер.
Гйтлер взглянул на «оперативку», процедил:
— Воронеже, говорите, сдан 2-й армией?.. Но Валуйки еще удерживаются кем-то, Цейтцлер?
— Танки красных, мой фюрер, осадили Валуйки и Старобельск. У фон Вейхса нет уверенности, что их удастся защитить. Един-
190
ственный выход — это немедленный отвод 2-й армии на реку Тим и удержание позиций группой армий «Б» по рекам Оскол и Северскому Донцу.
Гйтлер ткнул пальцем в ту же точку:
— Но Ворошиловград Манштейн еще удерживает в наших руках, Цейтцлер?
— Манштейн просит подкреплений, мой фюрер. Ворошиловград и Ростов пока обороняются, но прочность групп «Фреттер-Пико» и «Холлидт» невелика.
— Передайте, Цейтцлер, мой последний приказ Руоффу: Краснодар и Таманский полуостров удерживать во что бы то ни стало! Они остаются нашим главным трамплином на Кавказ и в Иран. Кстати, Цейтцлер, обстановка складывается таким образом, что надо быстрее разыскать Гудериана и вернуть его на службу. Пусть он, подобно Мильху в авиации, попытается в ранге генерал-инспектора ускорить выпуск новейших танков и чего-то добиться к середине лета. Для успешного наступления нужны танки. Если в июле — августе, Цейтцлер, мы не сможем добиться перелома в России, то я буду вынужден искать там другие, политические решения.
Многозначительность последних слов Гитлера не застала, однако, начальника Генштаба ОКХ врасплох:
— Мой фюрер, вы имеете в виду разумное предложение фон Риббентропа о начале переговоров с Москвой?
— Ядавно заметил, Цейтцлер, что вы неважный политик. Вы ограничили себя сферой чисто военных манипуляций — одна армия туда, другая — сюда. Учтите, любые переговоры значительно удобней вести с позиции силы. Компьен — лучший тому пример. Но для успеха переговоров годятся и промежуточные победы!
