Битва ставок. Великое противостояние 1941-1945 - Александров А.
Скачать (прямая ссылка):
— Значит, 7-ю танковую дивизию Манштейн перебрасывает в район Славянска? — Гитлер продолжал неотрытно рассматривать
«оперативку».
— Да, мой фюрер, — подтвердил Цейтцлер. — На этот участок выдвигается также 335-я пехотная дивизия.
— Шестнадцать эшелонов 335-й пехотной дивизии все еще находятся в пути? — уточнил Гитлер.
Начальник Генштаба ОКХ заверил Главкома:
— Да, мой фюрер. Сейчас, правда, эшелоны передвигаются медленнее из-за потерь в пути, вследствие непрерывных налетов авиации противника.
— Выходит, Цейтцлер, смена длится еще дольше, чем выдвижение свежих тыловык соединений?
193
— Выходит так, мой фюрер. Я хотел бы просить вас об удовлетворении предложений Манштейна о спрямлении линии фронта его армий по реке Миус.
— Я это еще обдумаю, Цейтцлер. Но я могу сказать одно, что возможности окончания войны на Востоке посредством наступления более не существует. Это мы должны ясно представлять себе.
— Да, мой фюрер, вы правы, — согласился Цейтцлер.
Совещание затягивалось, а разговор о Сталинграде все еще не
подошел. Его начал Гитлер без всякого перехода, нарицательно назвав сдавшихся «они».
— Они там капитулировали по всем правилам. Ибо в противном случае люди сбиваются в кучку, отстреливаясь во все стороны, и последнюю пулю пускают в себя.
Цейтцлер согласно кивнул головой:
— Я тоже не могу этого постигнуть. Я все еще думаю, что, может, это не так и фельдмаршал Паулюс, возможно, лежит в Сталинграде тяжело раненный.
Гитлер решительно возразил:
— Нет, Цейтцлер. Все так! Русские прямо об этом заявили. Паулюс и Шмидт будут отправлены в Москву, предстанут перед ГПУ и их принудят отдать приказ, чтобы северный «котел» тоже сдался в плен.
— Это абсолютно необъяснимо, мой фюрер, — удрученно поддакнул начальник Генштаба сухопутных войск.
— Не скажите, Цейтцлер, — возразил Гитлер. — Полковник Белан получил из «котла» письмо от родственника. В нем сказано точно: «Паулюс — под вопросом. Зейдлиц — пал духом. Шмидт — пал духом. Хубе — человек. Конечно, было бы лучше, если бы Хубе остался в «котле», а другие вышли из окружения. В данном случае Паулюс мог видеть, как пятьдесят—шестьдесят тысяч его солдат умирают и мужественно обороняются до последнего! И как мог он сдаться большевикам?!
— Это, мой фюрер, такое, что совершенно непостижимо, — продолжал причитания покорности Цейтцлер.
Утром 3 февраля Германия услышала по радио сводку ОКВ. «Героическая гибель» 6-й армии фельдмаршала Паулюса послужила поводом к объявлению трехдневного траура на территории страны.
5 февраля резко обострился кризис в районе Харькова. Прорвав оборону 4-й танковой армии Гота южнее Белгорода, русские повели наступление на Богодухов, охватывая «вторую столицу Украины» с северо-запада. Одновременно ударом на Купянск и Крас-ноград начался охват Харькова с юго-запада. Командующий группой армий «Дон» Манштейн поставил «трудным вопрос» перед ОКВ об отводе войск на рубеж обороны по реке Миус. Но Гитлер
194
«с порога» отверг эти пораженческие предложения, и 6 февраля Манштейн был вызван в Главную Ставку для «исчерпывающего доклада».
ХАРЬКОВ. МАРТ... СНОВА НЕУДАЧА
1
От того благодушного, приподнятого настроения, которое царило в кабинете председателя ГКО в первые февральские дни, не осталось и следа. Нарком вооружения Устинов подумал даже, что на каком-то из участков огромного фронта приключилась непоправимая беда. Иначе какая же причина могла вызвать столь негативную перемену в поведении Сталина? Но радиосводки, которые ему удавалось слушать нерегулярно, вроде бы ни о каких неудачах не сообщали. Напротив, наши войска после Сталинградской победы уверенно диктовали свою волю врагу на южных стратегических направлениях и методично теснили его группировки «Б», «Фреттер-Пико», «Холлидт», «Дон» и «А».
Да, ничего плохого на самом деле ни на фронте, ни в тылу не произошло. Всего лишь молодой нарком вооружения, при достаточной наблюдательности и сметке, не смог еще полностью «раскусить» председателя ГКО, а тот был ведь иногда и непоследователен, и неровен.
— Скажите, товарищ Устинов, на каком этапе находятся испытания кумулятивной противотанковой авиабомбы конструкции Ларионова? — искоса взглянув на наркома Устинова, подчеркнуто строго спросил Сталин.
— Испытания нового изделия, товарищ Сталин, затянулись по причине непрерывных конструкторских доработок.
— Но противотанковая авиабомба, насколько мне известно, прошла испытания и принята на вооружение Государственной комиссией, товарищ Устинов.
Нарком вооружения смело возразил:
— Инженеры-вооруженцы порекомендовали конструктору Ларионову значительно уменьшить вес и габариты изделия, товарищ Сталин. Авиационным же специалистам пришлось изменить конструкцию кассет.
— Как мне помнится, товарищ Устинов, кумулятивная авиабомба Ларионова вначале весила десять килограммов, а сколько она весит теперь?
— Атеперь весит два с половиной килограмма, в четыре раза меньше, товарищ Сталин. Это позволило загружать на штурмовики типа «Ил-2» по триста двенадцать авиабомб.
