Происхождение жизни - Руттен М.
Скачать (прямая ссылка):
1) живое произошло из неживого, т. е. имело место самозарождение 1;
2) самозарождение произошло лишь однажды.
Остальные допущения, согласно Керкату, вытекают из второго:
3) вирусы, бактерии, растения и животные родственны друг другу;
4) Metazoa произошли от Protozoa;
5) разные типы беспозвоночных связаны родством;
6) позвоночные произошли от беспозвоночных;
7) внутри подтипа позвоночных птицы и млекопитающие произошли от рептилий, рептилии — от амфибий, а амфибии — от рыб.
Первые два допущения относятся к происхождению жизни, а остальные пять — к дальнейшей ее эволюции, поэтому, на мой взгляд, нельзя их смешивать в одну «общую теорию эволюции». Последние пять допущений основаны на фактах, т. е. на данных о поздней жизни, а первые два, как читатель уже знает, пока остаются гипотезами.
И все же некоторые выводы об эволюции поздней жизни можно использовать для попыток теоретического восстановления истории преджизни и ранней жизни. Мы поступим так в трех случаях, а именно при обсуждении вопросов о монофилетическом или по-лифилетическом происхождении, о скорости занятия новых областей обитания и об опасности одностороннего увлечения сравнительной биохимией.
1 Как я уже говорил в гл. IV (разд. 8), употребление термина «самозарождение» в таком контексте кажется мне не совсем удачным. Для ооо-зиачения перехода от неживого к живому лучше применять термины «био-поэз» или «биогенез».
3. МОНО- ИЛИ ПОЛИФИЛЕТИЧЕСКОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ?
Вопрос о монофилетическом или полифилетическом происхождении широко обсуждался специалистами по эволюции поздней жизни, но, как это часто бывает, количество затрачиваемых на эти споры чернил обратно пропорционально количеству конкретных фактов.
Взяв для примера происхождение человека, мы увидим, что здесь нелегко даже дать определение терминов. Чисто монофиле-тическое происхождение означало бы, что человек произошел от одной-единственной пары высших приматов, а это, конечно, нонсенс. Монофилетическое происхождение в самом строгом смысле должно означать, что человек произошел от одной популяции высших приматов, члены которой скрещивались только между собой. А если люди произошли от нескольких близкородственных, но обычно не скрещивавшихся между собой популяций — можно ли в этом случае говорить о монофилетическом происхождении? Большинство читателей, я думаю, решит, что можно, но ясно, что, если бы даже мы знали во всех подробностях характер скрещивания в рассматриваемых популяциях, все же провести границу между монофилией и полифилией нелегко.
Скудные и неполные ископаемые остатки не расскажут нам об особенностях скрещивания в популяциях приматов; значит, имеющиеся данные никогда не позволят сделать выбор между моно-и полифилетическим происхождением человека. Аргументы за и против здесь носят скорее теоретический характер и сильно зависят от философских взглядов каждого автора.
Полифилетическое происхождение человека по разным конвергирующим эволюционным линиям от родственных, но различных популяций приматов теоретически вполне возможно. Подобная конвергенция эволюционных линий может порождаться факторами среды, ведущими к отбору в каждой линии одинаковых типов. Такая конвергентная эволюция хорошо известна у ряда групп. Но (и это довод против возможности полифилетического происхождения отдельных видов, скажем человека), насколько мы знаем, конвергентная эволюция никогда не приводила к такому большому сходству разных эволюционных линий, чтобы они начинали свободно скрещиваться между собой и становились одной генетически однородной популяцией.
Однако, если мы по тем или иным причинам принимаем гипотезу монофилетического происхождения человека, это еще не означает, что и высшие таксономические группы также должны иметь монофилетическое происхождение. Вернемся к седьмому допущению Керката и попытаемся сформулировать его строже: «внутри подтипа позвоночных одна определенная группа рыб дала начало амфибиям; одна группа амфибий — рептилиям; одна группа реп-
тилий дала начало птицам, а другая — млекопитающим». Ведь не вся «низшая» группа организмов, а лишь некоторые определенные формы этой «низшей» группы дают начало «высшей».
Казалось бы, седьмой постулат Керката в его более строгой формулировке говорит о монофилетическом происхождении упомянутых групп. Но это не так. Возьмем млекопитающих: известно, что в отдельной, но большой группе так называемых «звероподобных рептилий» было много более или менее параллельных линий эволюции (см. [3]). В пермском периоде все представители этих разных эволюционных линий, сильно различавшихся между собой {в частности, среди них были и хищники, и травоядные), одновременно проявили сходные тенденции к развитию от рептилий к млекопитающим. Важнейшие из этих тенденций — дифференциация ранее однородных зубов; облегчение скелета и черепа; развитие внутреннего уха. В разных эволюционных линиях это развитие шло с разной скоростью, поэтому представители какой-то группы могли иметь, например, уже дифференцированные зубы, но их скелет оставался массивным, а в другой группе уже имелся характерный для млекопитающих облегченный скелет и череп, но зубы оставались недифференцированными, коническими, как это характерно для пресмыкающихся. В противоположность эволюции человека, начавшейся с одного вида, отдельные популяции звероподобных рептилий дали в параллельных эволюционных линиях большое разнообразие по другим признакам, и их потомков приходится относить не только к разным видам, но и к разным родам и семействам.
