Записи физика экстрасенса Илья чусов - Чусов И.В.
Скачать (прямая ссылка):
— Отец Небесный! Ты ведь знаешь, что я перелопатил всю свою биографию. В ней было много всяческой дряни. Я покаялся Тебе во всех грехах, которые нашел, и Ты мне очень в этом помог. Но, видимо, не все я нашел. Скажи, пожалуйста, что я упустил такого, что заслужил известную Тебе болезнь?
А в ответ — тишина. Я стою в проходе церкви, построенной еще М. Ф. Казаковым, слушаю, как отец Федор бубнит себе под нос имена людей «во здравие» из кипы записок, которые лежат перед ним, а хор из трех женщин и одного мужчины пытается из звуков выстроить для нас, грешных, хрустальный мостик от Земли до Неба. Я гляжу на иконостас — ничего нового, гляжу на спину отца Федора — тоже ничего нового... И почему-то мне мысленно представляется в зимнем лесу наряженная живая елка и костер рядом с ней. И мы, юноши и девушки, встречаем Новый год в лесу, потому что мы — туристы, и нам хорошо встречать Новый год именно так. Нам хорошо, но тревожно. Нам всем по семнадцать лет, и это наши последние безмятежные школьные каникулы. В наступающем году мы закончим школу, а дальше — у каждого свой маршрут...
И вдруг я вижу лицо девушки. Как же ее звали? Может быть, Вера? Она потом еще училась в одном со мной институте, но на другом факультете. Вера... Да, именно — Вера. И вдруг я вспоминаю, и мне становится страшно и очень стыдно. В тот новогодний вечер она объяснилась мне в любви. Как Онегин Татьяне, прямо, не оставляя никаких надежд, я ей сказал, что она меня совершенно не интересует и вряд ли заинтересует когда-нибудь. Она отошла.
— Отец Небесный! Я все понял. Хамство, высокомерие со стороны человека, в которого она влюблена. Может быть, я нанес ей удар, который она запомнила на всю жизнь! Отец, я был глуп и жесток! Прости меня. Прошло сорок с лишним лет. Не знаю, жива ли она, и не узнаю никогда, но болезнь будет для меня уроком. Наверное, я все свое заслужил...
В ответ — опять тишина. Нестерпимо заболел живот, я нашел взглядом свободную лавочку в углу и сел. Минут через пять отпустило. Я встал. Потом снова сел, потом снова встал. Когда я выходил из храма, в животе чувствовались остаточные боли заживающей раны. Через неделю исчезли и они. Навсегда, надеюсь. Мне была сделана операция. Потом я сам делал похожие операции другим...
Но это только схема. Жизнь гораздо богаче, и схему приходится корректировать.
Как правило, до медицинской диагностики ко мне обращаются люди, которые меня хорошо знают и не побегут ложиться под томограф, не поговорив со мной. Здесь могут быть свои проколы с очень тяжелыми последствиями. Нам может показаться, что духовная задача решена, но на самом деле мы ее подменили. Предположим, например, что есть женщина — великий альтруист, которая бросается закрывать собой все возможные амбразуры. За это ее все любят и ценят. Она становится легендой. Но именно поэтому она может быть домашним тираном для своей дочки, не давая ей принимать самостоятельных решений. И иногда вред, приносимый дочке, гораздо важнее всего остального. А мы, в силу дружеской симпатии, не хотим это видеть. Мы принимаем бревно за соломинку. Тогда, рано или поздно, — катастрофа. Блат здесь отсутствует. Правила одни и те же для всех. Понимаешь это слишком поздно.
Но чаще всего другой вариант: ко мне обращаются уже после того, как поставлен диагноз. Происходит это обычно так. Человек жил-поживал, потом что-то кольнуло где-то. Как законопослушный обыватель, привыкший поступать по правилам, он отправляется в районную поликлинику и с возмущением получает тяжелый диагноз — рак, например. Он не может этому поверить. Он, такой «белый и пушистый», неожиданно оказался на краю могилы! Ему кажется это недоразумением, нелепой ошибкой, и он с удовольствием набирает мой телефон, который ему кто-то подсунул, в надежде, что я его спасу без боли и желательно до поездки в Турцию, которая предстоит через две недели. Поговорив со мной, он получает дополнительную порцию обиды: я не только его не вылечу, но скажу ему, что он вовсе не такой белый и пушистый, каким себя считал, и именно в этом дело, в этом причина его болезни. И тогда человек делает свой выбор: либо лечиться и одновременно учиться жить заново, либо на всю оставшуюся ему недолгую жизнь сделаться профессиональным больным, которого весь остальной мир должен лечить.
Больной как профессия
Для наглядности я сначала приведу несколько разных примеров: и того, как человек стал профессиональным больным, и того, как мог, но не стал.
Я взаимодействую с одной женщиной, ей сейчас около шестидесяти. Она позвонила мне, прочитав мои статьи, которые ей понравились. Ее случай настолько типичный, что не могу о ней не рассказать, но в то же время работа с ней в самом разгаре, поэтому я попытаюсь, насколько это возможно, «замести следы». Эта женщина болеет разными хроническими болезнями всю жизнь, начиная с раннего детства. Последние годы она занимается самолечением по Г. П. Малахову*. Она рассказала мне, что у нее была маленькая пауза по части болезней. Несколько лет между поздней юностью и ранней взрослостью она не болела. Мне это показалось важным. Я сформулировал так: когда она жила в доме с папой-мамой, она постоянно болела. Потом все прошло. Далее создала семью, родила детей, и опять пошли болезни. Я спросил ее, правильно ли я излагаю события. Она нехотя подтвердила, что правильно. Ей бы хотелось обсудить со мной вопросы диет, потребления мяса и сыра, а я тяну ее в совершенно другую сторону. Говорим, говорим, толчем воду в ступе и вдруг — крупица золота: родители, оказывается, отдали ее старшую сестру на воспитание бабушке. На несколько лет отдали! Спросил, почему? Быстрый ответ — бедно жили. Стал разбираться. Выяснил, что неверно. Дама призадумалась. Далее я ей «подбросил дохлую крысу»: а может быть, подсознание предостерегало ее от судьбы сестры и включило механизм вялотекущих болезней? Может быть, ей не хватало материнской ласки или отцовского участия, и она научилась выбивать все это, используя болезни? Она затрудняется. Я усиливаю нажим. А может, она и в семейной своей жизни, столкнувшись с проблемами, использовала тот же самый прием? Она хочет перевести разговор в диетическую плоскость, но я не позволяю. Не позволяю потому, что я — видящий экстрасенс, я ее успел просканировать. Она здорова. Более того, попытками вылечить несуществующие болезни по Малахову она раскачивает свой организм. Я буду стараться ее убедить, что надо пересматривать свою биографию, а не свое питание. Многочисленные адепты учения Малахова будут мне возражать: «Почему вы против сочетания духовности и рационального питания?» Да не против я! Только на практике оно не получается, это «сочетание». В случае моей пациентки ей в первую очередь надо понять, что она стала игрушкой своего подсознания. Поймет ежели, то станет здоровой, и про хитрое питание забудет думать, надеюсь.
