Литология. Кн. 3 - Фролов В.Т.
ISBN 5-211-03404-Х
Скачать (прямая ссылка):
Все горизонты латеритного профиля полно развиты (см. гл. 3 кн. 1, рис. 3.1, с. 132—133): под железным панцирем (0—10 м) залегают сфероагрегатный бокситово-железоруд-ный горизонт (5—50 м), переходящий вниз в иллювиальный, пятнистый железорудно-каолиновый (1 —10 м), сменяющийся чисто каолиновым (10—30 м), а иногда и залегающими в основании коры смектитовыми и гидрослюдистыми глинами (до десятков метров). В некоторых разрезах на глубине,
в латеритном горизонте, устанавливается другой панцирь, указывающий на прерывистость формирования коры и позволяющий ее расчленять по возрасту. Вероятны, и другие признаки наложения этапов выветривания, дающие основания выделять элювиальные свиты.
В латеритную элювиальную формацию следует включать не только собственно кору выветривания, но и синхронные с ее формированием коллювиальные, аллювиальные и другие механогенные отложения, накапливавшиеся из переотложенного элювиального материала или даже из аллохтон-ного вещества. Несильно удаленные от коры коррелятные выветриванию механогенные материал и накопления становятся неэлювиальными фациями рядом с собственно элювиальными в единой сложной в целом элювиальной конкретной формации. Это вытекает из парагенетического понимания геоформаций, в которых объединяются разнородные, часто резко гетерогенные отложения.
Поскольку все горизонты латеритной формации — ценные полезные ископаемые (бокситы, железные и другие руды, каолины и другие глины), они изучены довольно хорошо не только' по современным, но и по древним корам. Широко распространены триасово-юрско-меловые латеритные коры Тургая и прилегающих районов Казахстана и Сибири, а также девонские (KMA на Воронежской антеклизе со сверхмощными— до 400 м — элювиальными железными рудами по джеспилитам; Северо-Уральский бокситовый район, см. гл. 10 кн. 2) и каменноугольные коры (Тихвинские месторождения переотложенных бокситов и др.). В более древних формациях они становятся редкими и менее развитыми, а древнее позднего протерозоя маловерятны.
20.6.1.2. Механогенные контияентные формации. Резкое доминирование механических процессов седиментации на континентах выражается большим числом механогенных формаций (см. табл. 20.2).
Коллювиальные континентные формации. Из-за недостаточных размеров склоновых накоплений чисто коллювиальные формации, по-видимому, не образуются. Даже такое крупное (свыше 0,5 км высотой и в несколько километров длиной по ущелью) обвальное тело, как плотина Сарезского подпрудного озера на Памире, не может рассматриваться как региональное геологическое тело ранга формаций, а является лишь генетическим типом. Однако вместе с озерными, аллювиальными, горно-ледниковыми и осыпными отложениями это уже геоформация, особенно при неоднократных обвалах и длительности формирования. Толщина таких сложных тел — сотни метров, вероятно до 1 км, ширина — километры — первые десятки километров, длина — десятки и сотни километров. Если это не известняковые обвалы, они обычно не заключают полезные ископаемые, хотя и пред-
ставляют практический интерес, однако отрицательный: прорыв плотины грозит наводнением катастрофического характера.
Флювиальные континентальные формации. Формаций, в которых определяющим ГТО является аллювий, уже не меньше трех (см. табл. 20.2), и мощность конкретных их тел достигает 10—12 км при ширине до сотен и протяженности до тысяч километров. Это молассы и озерно-аллювиальные формации, отличающиеся от моласс меньшей мощностью, обычно не превышающей первых сотен метров.
Молассы — группа формационных типов или один сложный тип, объединяющий важнейшие и широко распространенные формации, документирующие активные тектонические и седиментационные режимы при компенсированности и даже часто при перекомпенсированности прогибания осад-конакоплением, что выражается в отсутствии или второсте-пенности морских отложений (см. гл. 20.2 и табл. 20.1). Молассы, следовательно, это региональные парагенезы аллювиальных, пролювиальных, озерных, болотных, нередко эоловых, биогенных угольных или хемогенных соляных и других континентальных отложений значительной мощности (практически всегда свыше 0,5 км), формирующиеся обычно у подножия крутых склонов воздымающихся гор при сопряженном быстром прогибании молассового бассейна (или его молассовой зоны) и достаточном для компенсации (и перекомпенсации) питании обломочным материалом, обычно в большей мере грубообломочным (Фролов, 1993).
Термин «моласса» ввел в науку во второй половине XVIII в. швейцарский натуралист Гораций Соссюр, использовавший крестьянское слово Савойи и французской Швейцарии для обозначения особого литотипа — мягких, рыхлых третичных песчаников предгорий Альп (Мазарович, 1976; Фролов, 1993; и др.). В. Б. Вассоевич (1966) его переводил как «рухляк» и видел причину такого наименования в способности слабых по крепости молодых пород осыпаться, сползать, как бы стекать на склонах гор и долин. В XIX в. моласса использовалась для обозначения региональной стратиграфической единицы миоценового возраста, и для отнесения слоев к молассе возрастной признак признавался более важным, чем литологические особенности. Лишь в конце XIX в., когда стали накапливаться факты, свидетельствующие о разновозрастности моласс (как и флиша), они понимались как фация или формация. Марсель Бертран (Bertrand, 1897, с. 170) на 6-й сессии Международного геологического конгресса (МГК) в Цюрихе в 1894 г. определил флиш и молассы как закономерные стадийные фации или формации («les facies ou formations de montagne»): фации и формации тогда еще мало различались (см. 20.1), но вскоре формациями стали называть крупные или «горные» фа-
