Русские добровольцы - Окороков А.В.
ISBN 978-5-699-23162-1
Скачать (прямая ссылка):
«В Южском лагере содержится 5175 красноармейцев и 293 чел. начсостава, переданных финнами при обмене военнопленными. Оперативно-чекистской группой выявлено и арестовано 414 человек, изобличенных в активной предательской работе в плену и завербованных финской разведкой для вражеской работы в СССР. Из этого числа закончено и передано прокурором М ВО в Военную коллегию Верховного Суда СССР следственных дел на 334 чел. Приговорены к расстрелу 232 чел. Приговор приведен в исполнение в отношении 158 чел.
Бывших военнопленных в числе 4354 чел., на которых нет достаточного материала для предания суду, подозрительных по
Боец Красной Армии у финского дота
обстоятельствам пленения и поведения в плену, — решением Особого Совещания НКВД СССР осудить к заключению в исправительно-трудовые лагеря сроком от 5 до 8 лет.
Бывших военнопленных в количестве 450 человек, попавших в плен, будучи ранеными, больными или обмороженными, в отношении которых не имеется компрометирующих материалов, — освободить и передать в распоряжение Наркомата обороны»16.
И все же финская кампания имела и некоторые позитивные последствия (конечно, не соизмеримые с потерями). Во многом именно результаты войны заставили советское руководство освободить из тюрем и лагерей около 4000 репрессированных командиров и вернуть их в Красную Армию. Началась активная кампания по наведению порядка и дисциплины. Это широко обсуждалось в армейской печати. В итоге в октябре 1940 года был издан новый дисциплинарный устав, с учетом опыта дореволюционной царской армии. Согласно уставу, командирам было дано полное право своей властью наказывать солдат, не повинующихся приказам. Солдаты же теряли право обжаловать действия командира. Таким образом, Красная Армия отходила от практики Гражданской войны и переходила от армии милицейского типа к кадровой. В армии стали вводиться новые высшие военные ранги: генерал, генерал-майор генерал-полковник и адмирал. Были сделаны выводы и в области военной пропаганды. Предлагалось даже ликвидировать воен-
ные советы, которые были восстановлены в армии по приказу Ворошилова в 1937 гаду. Но главное, произошел сдвиг в советской военной доктрине. Вместо маневренной войны (концепции, навеянной опытом Первой мировой и Гражданской воин) основной упор стал делаться па позиционную воину17.
А теперь коснемся участия в советско-финляндской войне русских белых эмигрантов Для них, как и в Испании, зимняя кампании 1939—1940 гг. стала борьбой против коммунизма с перспективой освобождения исторической России. Правда, в данном случае события разворачивались на территории, которая ранее входила в состав Российской империи, и на границах Советского Союза. Есгественно, что эго накладывало отпечаток на те задачи, которые пытались решить эми! рантские организации.
Так, в аналитической записке Н. Цурикова для членов Юго-Восточного отдела РОВС о событиях советско-финляндской войны сказано «Все события, где бы и между кем бы они ни происходили, интересуют нас прежде всего с одной точки зрения: приближают они или отдаляют освобождение русского народа»18. Здесь же, сожалея о погибших, он говорит, что «в Финляндии гибли между пулеметами с тыла и с фронта, взрывались на минах и сотнями замерзали не ЧОН или части ГПУ. Эти последние если и были близко к фронту, то, вероятно, для прикрытия Петрограда от бегущих в тыл частей. Гибли все те же, что и при раскулачивании, на лесозаготовках, на Беломорском канале, концлагерях — русские мужики. Эти 300 тысяч погибших являются потерями не СССР, а России»19.
В Финляндии представители белой эмиграции искали подтверждения своим выводам о том, что в СССР существует серьезная оппозиция режиму, а также пытались испробовать на практике различные варианты открытой вооруженной борьбы. В последнем случае смысл заключался в том, что зарубежные русские организации должны были стать инициаторами и вдохновителями подъема народов России на открытую борьбу с большевизмом, определяя себе руководящую роль в этом процессе. Планировалось даже создать русское альтернативное правительство во главе с такими лидерами, как Керенский и Троцкий. Во всяком случае, этот вопрос обсуждался в декабре 1939 г. на заседании Государственного совета Финляндии И все же в советско-финляндской войне активность в среде русской эмиграции была менее значительная, чем в Испании. По всей види-
мости, эго объясняется скоротечностью войны, невостребо-ванностью эмигрантов как политической силы и неясностью конечных целей. Последнее положение высказал редактор авторитетною эмигрантского журнала «Часовой» В. Орехов. По его мнению, «политическая эмиграция не имеет права вмешиваться в настоящий европейский конфликт до тех пор, пока одна из сторон не объявит о том, что в числе целей войны есть и борьба с узурпировавшими русскую власть большевиками»20.
И все же некоторые шаги в рамках реализации планов борьбы с большевизмом удалось сделать и на практическом уровне. В первую очередь был проведен социально-психологический анализ советской действительности. Наиболее доступными для изучения настроений советских людей были военнопленные. Сохранились свидетельства того, как эмигрантами изучалось общественное мнение влагерях. Вдальнейшем все это сказалось на выработке последующих действии русской эмиграции. Какие же настроения господствовали среди военнопленных? Так, корреспондент итальянской газеты «Карьера делла Сера» Монта-нелли после посещения лагеря советских военнопленных в г. Куовола писал: «Я думал и был в полной уверенности найти, по крайней мере, среди военнопленных, радостное настроение. Но эти десятки тысяч пленных встретили мир как трагедию. И действительно, задаешь себе вопрос, что будет с ними, когда они вернутся в Россию? Нет сомнений: «Кто сдается в плен, будет считаться изменником, и с ним будет поступлено впоследствии как с таковым». Так говорили им в СССР»21. Между тем белым эмигрантам, допущенным к пропагандистской работе с военнопленными, во многих случаях не удалось преодолеть неприязнь и враждебность к красноармейцу, что, естественно, сказалось и на эффективности его психологической обработки. Так, например, корреспондент журнала «Часовой» русский офицер А Ма-евский, работавший в качестве пропагандиста, дает следующую характеристику советским военнопленным:
