Крамола: Инакомыслие в СССР при Хрущеве и Брежневе - Козлов В.А.
ISBN 5-85646-128-2
Скачать (прямая ссылка):
К числу «диссидентоцентристских» работ следует отнести как солидное исследование Л. М. Алексеевой «История инакомыслия в СССР» (впервые опубликованная в 1984 г. на английском языке, в 1992 г. эта книга стала доступной и русским читателям)1, так и обзорные статьи участников диссидентского движения или близких к ним авторов2. Из зарубежных работ последнего времени, несколько расширивших горизонты понимания советского инакомыслия, следует отметить монографию В. Шляпентоха3. Историографическая мо-
1 Алексеева Л. М. История инакомыслия в СССР: Новейший период. М.; Вильнюс, 1992.
2 См., например: Богораз Л., Голицин В., Ковалев С. Политическая борьба или защита прав? Двадцатилетний опыт независимого общественного движения в СССР: 1968—1985 // Погружение в трясину (анатомия застоя). М., 1991; Хроника диссидентского движения (1968— 1983 гг.) // Там же; Гозман Л. Я., Эткинд А. М. Люди и власть: от тоталитаризма к демократии // В человеческом измерении. М., 1989; Даниэль А. Так начиналась «Хроника» // Огонек. 1993. № 19/20; Ды-мерская-Цигелъман Л. Об идеологической мотивации различных поколений активистов еврейского движения в СССР в 70-х годах // Вестник Еврейского университета в Москве. 1994. № 1; Милъштейн И. Иноверцы // Огонек. 1993. № 9/20. С. 19.
s Shlapentokh V. Soviet Intellectuals and Political Power: The Post-Stalin Era. Princeton (N.Y). Princeton Press, 1990. XIV. 330 p.
Введение
да на диссидентов в конце концов привела к тому, что «первые правозащитные организации» стали находить даже в эпоху Гражданской войны1, что было уж совсем внеисторическим использованием достаточно конкретного термина.
В общем-то у историков и не было поначалу возможности выйти в своих работах эа рамки истории диссидентов и довольно узкого околодиссидентского слоя столичных интеллектуалов. Хрущевский и брежневский режимы весьма преуспели в утаивании сведений о своих тайных противниках. Диссиденты были первыми, кто сумел открыто заявить о себе стране и миру и даже написать свою собственную историю. Судьбы и дела большинства «крамольников» были упрятаны в секретные архивные фонды. Они открываются нам только теперь, и только теперь становится ясным действительный размах и эволюция форм народного протеста против режима, феноменальная идеологическая пестрота и многочисленность подобных «антисоветских проявлений», их в значительной степени простонародный характер.
Не имея доступа к важнейшим источникам, историки были вынуждены опираться на мемуары, публицистику, устные свидетельства. Так, например, автору одного иэ лучших учебников советской истории Дж. Хоскину пришлось ссылаться на воспоминания диссидента В. Буковского о встрече в специальной психиатрической больнице с человеком, который находился там за письмо в ЦК КПСС «с требованием полного расследования деятельности соучастников сталинских преступлений»2. Сегодня можно привести десятки, если не сотни, достоверных примеров по-
1 Первые правозащитные организации Российской Федерации в 20-е годы / Публ. и предисл. С. И. Голотика // Отечественная история. 1995. № 4.
1 Geoffrey Hosking. The First Socialist Society. A History of the Soviet Union from Within. Second Enlarged Edition. Harvard University Press. Cambridge, Massachusetts, 1994, p. 343.
11
КРАМОЛА
добных высказываний. То же самое следует сказать и об истории подпольных антисоветских организаций 1950—1960-х гг.
В полном забвении оказались индивидуальные антиправительственные выступления «простых людей» во время правления Хрущева. И если либеральные или социал-демократические «высказывания» московских и ленинградских интеллектуалов еще как-то доходили до Запада, то о других формах «антисоветчины», например нападках на Хрущева со сталинистских или маоистских позиций, националистическом подполье в России и союзных республиках, фашистских молодежных организациях, современным историкам сказать практически нечего. Мало изучен и феномен растущей неприязни населения СССР к «популисту» Хрущеву в первой половине 60-х гг. (событиями в Новочеркасске летом 1962 г.1, ставшими символом этого недовольства, далеко не исчерпываются многообразные и многочисленные формы народного негодования, включая, например, появление террористических угроз в адрес потерявшего популярность лидера).
С 1991 г. центр изучения народного сопротивления власти переместился в Россию, где он, собственно говоря, и должен быть — в родной стране, в непосредственной близости к архивам. После первых наивных и весьма поверхностных попыток российских историков немедленно начать «обобщения» и «пересмотры»2 развернулась более или менее систематическая исследовательская, источниковедческая и публикаторская работа. Одним из центров изучения инакомыслия в СССР стало общество «Мемориал», активно разраба-
1 О Новочеркасских событиях и других случаях массовых беспорядков 50—60-х гг. автором настоящего очерка написана специальная монография: Козлов В. А. Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе (1953 — начало 1980-х гг.). Новосибирск: Сибирский хронограф, 1999.
2 См., например: Березовский В. Н. Движение диссидентов в СССР в 60-х — первой половине 80-х годов // Россия в XX веке: Историки спорят. М.: Наука, 1994; Лукин Ю. Ф. Из истории сопротивления тоталитаризму в СССР (20—80-е гг.). М.: МГУ, 1992.
