Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
20 Жандармы России
545 наряд филеров, я несколько успокоился, но все же еще не был уверен, что приехала именно «Бабушка», и около 11 часов вечера, с нарядом полиции и жандармов, лично отправился в этот дом, чего прежде никогда не делал.
Окружив дом, я вошел туда с полицейским приставом и тремя жандармами: это была небольшая квартирка из двух маленьких комнат и кухни. Хозяцн-учитель — невзрачный человек, и его болезненная на вид жена, встретили нас очень взволнованно. Произведя личный и на квартире обыск, я сделал сначала вид, что совершенно не обращаю внимания на сидевшую в углу второй комнаты старушку, которая все время крестилась и что-то шептала себе под нос. Наконец я обратился к ней:
— А вы кто?
«Бабушка», не смутившись, тоном старушки-богомолки ответила: «Да вот, батюшка, не знаю, как Вас величать, приехала в Симбирск из Арда-това на богомолье — чай завтра Престол Владычицы».
— А есть ли у Вас паспорт, и кто Вы? — снова спросил я.
— Есть, сударь! Я ардатовская мещанка Екатерина Кочеткова, — ответила она и, достав паспортную книжку из-за пазухи, подала мне. Я не стал ее более допрашивать, а приказав бывшей с нами женщине произвести личный обыск старушки, заявил «Бабушке», что для удостоверения личности она задерживается и будет отправлена в полицию. Затем, отозвав в сторону полицейского пристава, я приказал ему отвезти арестованную в полицейскую часть, а позже ночью — перевезти ее под конвоем оставленных в его распоряжении двух жандармов в женскую тюрьму, причем иметь самое тщательное наблюдение, ибо арестованная «очень важная».
При обыске у «Бабушки» обнаружено было несколько расписок Саратовской почтовой конторы, по которым впоследствии были арестованы весьма видные члены социал-революционной организации, и чуть ли не Чайковский7. В эту же ночь была произведена ликвидация всей местной организации социалистов-революционеров, причем найдено было много нелегальной литературы, переписка и печать местного комитета, а также были арестованы почти все съехавшиеся работники «крестьянского союза» и, таким образом, работа этой организации надолго заглохла в Симбирской губернии. На другой день я стал допрашивать «Бабушку» в порядке формального дознания, но она на все вопросы отказывалась отвечать и подписывать протокол. В Ардатове (Симбирской губернии) был произведен обыск у мещанки Кочетковой, которая оказалась на лицо, ничего компрометирующего у нее найдено не было, и она при допросе сказала, что паспорт ею был утерян еще год тому назад, о чем она заявила полиции; это подтвердилось и Кочеткова была оставлена на свободе.
В сущности, мы поторопились, не дав состояться съезду и лишь тогда арестовать «Бабушку» вместе со съездом, пока же ей ничего не грозило: она не была установлена как Брешко-Брешковская, и потому ей можно было инкриминировать лишь проживательство по ложному паспорту. Жандармское Управление конечно, не сомневалось, что Кочеткова — это Брешко-Брешковская, но для суда этого было мало. Bor почему Департамент полиции телеграфно приказал мне доставить лично «Бабушку» в Петербург, где легче было установить ее личность и предъявить обвинение в бегстве из ссылки, что впоследствии и случилось, и бедная «Бабушка» снова была сослана в Сибирь, где и пробыла до последней революции.
546 Через несколько дней я повез «Бабушку» в арестантском вагоне под конвоем. Между прочим, мне необходимо было к дознанию иметь для сличения обнаруженных по обыскам в Саратове у различных лиц писем «Бабушки», ее почерк, но так как «Бабушка», как уже сказано, отказывалась писать и подписывать протоколы, то я придумал следующее: арестованной полагалось 25 коп. кормовых денег, а потому, подъезжая к Петербургу, я послал через бывшего со мной вахмистра в купе арестованной деньги с расходной книжкой и приказал дать арестованной расписаться в книжке в получении денег. Если бы это удалось, я совершенно законно получил бы несомненный почерк госпожи Брешко-Брешковской, а следовательно и улики против нее, но хитрость моя не удалась. Вахмистру я, конечно, не говорил о своем плане. Вскоре он вернулся, видимо, чем-то смущенный, и на мой вопрос: «Ну что, подписалась?», ответил: «Никак нет». — «Но почему? Говори, а не мнись!» — сказал я строго. Покраснев, старый служака ответил: «Она сказала, передай своему офицеру, что он молод еще ловить меня на этом». Можно себе представить мое положение. Неопытность моя натолкнулась на опыт старой революционерки. Я очень заинтересовался «Бабушкой» и, войдя к ней в купе, просидел у нее до прихода поезда в Петербург, все время беседуя с ней. «Бабушка» встретила меня с насмешливой улыбкой, но вежливо; когда я сказал, что ее осторожность вряд ли ей поможет, она ответила: «Ну, а Вы-то чего стараетесь, вот приедем в Питер — все выяснится» и прибавила: «Стыдно Вам, молодому человеку, было идти в жандармы»? На это я мог лишь ответить, что в каждом благоустроенном государстве есть политическая полиция, иначе оно существовать не может, и что лично меня нисколько не шокирует моя служба — это дело убеждения, а вот у меня не укладывается в голове убийство революционерами мелких чинов администрации... — «Мы ведем с правительством войну, а на войне все средства хороши», — ответила «Бабушка».
