Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
Как я уже говорил выше, приходилось постоянно менять филеров, но и это мало помогало. Я помню, как однажды ко мне днем прибежал один из филеров и испугано рассказал следующее: ему приказано было неотступно наблюдать за приехавшим в Линек студентом-максималистом; филер ходил за ним уже с неделю и, видимо, наблюдаемый заметил за собой слежку. Остановившись на пороге кондитерской, он дал поравняться филеру и сказал: «Послушайте, вы обождите здесь с полчаса, а я выпью чайку». Филер, конечно, ничего ему не ответил, прибежал ко мне. Что я мог сказать ему... Пришлось перевести в Минск.
В другой раз был такой случай. Один из наблюдаемых, также заметив за собой слежку, прямо подошел ко мне и в повышенном тоне стал говорить, что ему надоело быть всегда под колпаком, что его всюду преследуют сыщики, что это его нервирует, и он просит меня прекратить это тяжелое для него положение. Я его стал успокаивать, тогда он, взглянув в окно, сказал: «Посмотрите, ваш сыщик еще и теперь меня ожидает!» Действительно, я увидел против моего дома стоявшего на панели моего филера. Конечно, пришлось и этого убрать, но каков наблюдаемый!!! Нахал или действительно человек, доведенный мной до нервного состояния, я так и не разобрал.
С агентурой тоже обстояло не совсем ладно — сотрудников хоть было и много (евреи всегда охотно шли в агентуру, так как, с одной стороны, были жидки на расправу, а с другой — очень уж любили деньги), но между ними слишком много было шантажистов и провокаторов; не проходило и месяца, чтобы я не доносил в Департамент полиции о таких субъектах, после чего их фамилии отпечатывались в циркулярах и рассылались по всей России с предупреждением не пользоваться их услугами. Кроме того, мой предшественник ротмистр Ш. очевидно пользовался бесплатными услугами местных властей до духовенства включительно, почему они считали себя вправе вмешиваться в дела жандармского управления, давая свои советы, основанные якобы на имеющихся у них неопровержимых данных о революционной деятельности местной еврейской молодежи, что на деле не всегда подтверждалось.
Уездный предводитель дворянства Пана-Афанасопуло, полицмейстер Черноглазов (расстрелян большевиками в Одессе в 1920 году), местный архимандрит (в Пинске был православной монастырь) и представители Союза Русского Народа буквально осаждали меня, в особенности последние, а когда я стал доказывать, что их сведения по большей части проблематического характера, основаны лишь на слухах, они обиделись и пытались подложить мне «свинью», натравливая на меня тогдашнего Минского губернатора КурЛова16, которому я хотя и не был подчинен, но который всегда мог наделать мне неприятностей. К чести Курлова должен сказать, что он не обращал внимания на эти доносы. После этого Союз Русского Народа пытался привлечь меня на свою сторону, прислав мне свой значок и предлагая вступить в члены, но после моего кате гори-
554 ческого отказа, основанного на том, что я по своему служебному положению не мог быть ни в правых, ни в левых организациях, они как будто оставили меня в покое, но на самом деле, впоследствии, когда я освободил одну еврейку из-под стражи за недостатком улик, жаловались в Департамент полиции, обвиняя меня в потворстве евреям. Оттуда приезжал чиновник для расследования, но, конечно, донос ни в чем не подтвердился — считаться же с ним приходилось, ибо тогда Союз Русского Народа был в силе.
В мое время в Минской губернии особенно энергично работали максималисты (молодежь сильно увлекалась этой организацией), и мне с ними пришлось порядочно повозиться. Скверно было только то, что в организацию эту шло много учащейся молодежи — «майнридовщина» их увлекала, и образцом для них был тогда ученик одного йз реальных училищ Савицкий, сумевший собрать шайку головорезов, которая довольно долго просуществовала, совершая налеты и грабя винные лавки, уездные казначейства, железнодорожные станции и богатых помещиков. Районом ее действия была граница Киевской губернии, Гомельский уезд Могилевс-кой губернии и соседний Мозырский уезд Минской губернии. Почти полгода с этой шайкой нельзя было ничего сделать! Савицкий был неуловим. Как всегда о нем шло много легендарных рассказов, окружавших его ореолом, что привлекало к нему молодежь, так что на место пойманных его соратников являлось много новых. Несомненно, что Савицкий был незаурядная личность, и получи он иное направление, из него бы вышел крупный общественный деятель. В противоположность другим разбойникам он никогда не был жаден до денег и не кутил — это привлекало к нему симпатии народа.
Уездная полиция, которой вначале было поручено ликвидировать шайку Савицкого, боялась его, как огня, и не он скрывался от нее, а наоборот скрывались от него становые пристава и урядники, и они отчасти были правы, так как с ними он поступал круто. Из страха некоторые из них даже переходили к Савицкому или в лучшем случае ему помогали, предупреждая об опасности, но на этом он и попался, как только инициатива борьбы с шайкой перешла в руки жандармского офицера в Гомеле, он сейчас же обратил внимание на то, что в шайке есть полицейские, и тогда же, вызвав меня к себе в Гомель, рассказал мне об этом. Мы решили к Савицкому подослать еще несколько стражников, якобы перешедших к нему, и вскоре нам удалось окружить стоявший в поле сарай, где скрывался в этот день Савицкий со своими двумя товарищами. Гомельский исправник повел форменную атаку на Савицкого, но тот долго отстреливался, ранив нескольких полицейских, и наконец удалось получить лишь три трупа — все грабители были убиты. За Савицким последовал полный разгром его шайки, остальных переловили поодиночке.
