Особый отдел империи - Борисов А.
ISBN 5-224-01443-3
Скачать (прямая ссылка):
Ж. Лонге и Г. Зильбер в книге «Террористы и охранка» приводят подробности этого покушения, которые стали известны им лично благодаря рассказу одного из участников этой драмы. Убийство было совершено 16 декабря 1883 года между четырьмя и пятью часами вечера на квартире Дегаева, в самом центре Петербурга, поблизости от Невского проспекта. Покушение в этой квартире давало большие преимущества: ничто из происходившего в ней не могло быть ни замечено, ни услышано соседями. За несколько дней до убийства революционеры нарочно производили стрельбу из револьвера, чтобы убедиться, насколько изолированность помещения пригодна для задуманного плана. Но, несмотря на это, оба террориста — Стародворский и Конашевич, — на которых пал выбор партии для приведения смертного приговора над Судейкиным, решили, во избежание лишнего шума, прибегнуть к холодному оружию. Роли были тщательно распределены. Дегаев должен был сам открыть двери Судейкину и впустить его в квартиру. Судейкин-ский шпион, находившийся в распоряжении Дегаева,
133 был предварительно отпущен. Участники теракта заранее разместились в различных комнатах: Стародворский в спальне, Конашевич на кухне.
После трех часов вечера в квартире Дегаева раздался звонок: это был Судейкин. Но он неожиданно явился не один, а в сопровождении одного из своих агентов, некоего Судовского, приходившегося ему родственником. Прошло несколько долгих минут, как вдруг раздался револьверный выстрел. Дегаев, находившийся позади Судейкина, нарочно выстрелил, как это было условлено заранее, для того чтобы заставить сыщика броситься в спальню, где он должен, был лицом к лицу столкнуться со Стародворским. Однако вместо того, чтобы броситься вперед, Судейкин метнулся в сторону и попал в гостиную, куда за ним погнался Стародворский. В руках преследователя был тяжелый лом, которым тот нанес первый удар своему врагу, но Судейкин успел отскочить в сторону и удар только слегка задел его. С диким воплем, держась левой рукой за раненый бок, он пытался вернуться в приемную, где в это время Конашевич, тоже вооруженный тяжелым ломом, в свою очередь добивал Судовского. Между тем удары сыпались на Судейкина один за другим, пока, серьезно задетый одним из них, он наконец не свалился на пол. Его убийца счел уже дело законченным, но вдруг Судейкин вскочил и стремительно бросился в уборную. Сильно израненный и еле живой, Судейкин изо всех сил пытался закрыть изнутри дверь уборной, но Стародворскому все же удалось продеть ногу между дверью и стеной, и он не давал своей жертве укрыться. После упорной борьбы сопротивление Судейкина стало ослабевать. Дверь уступила под жестоким напором террориста и опрокинула навзничь раненого сыщика. Несколькими страшными ударами ломом в голову и затылок Стародворский покончил с не сопротивлявшимся больше врагом. Через две-три минуты Судейкин испустил дух в дегаевской уборной. В это же самое время другой террорист, Конашевич, окончательно расправился с Судовским, который уже лежал без сознания в приемной.
Дегаев еще в самом начале разыгравшейся драмы тихо убрался из собственного дома, оставив внутри своей квартиры всех ее участников. Убийцы же, преспо-
134 койно собрав некоторые необходимые вещи, скрылись, йе возбудив ничьего подозрения. Спустя сутки Конаше-вич в последний раз прощался с Дегаевым, которому помог переправиться через границу. В высших правительственных кругах убийство Судейкина вызвало глубокое оцепенение. За голову Дегаева была назначена крупная сумма: 10 тысяч рублей было обещано за его поимку. На это Исполнительный комитет «Народной вали» ответил прокламацией, в которой извещалось, что всякого, кто будет способствовать аресту Дегаева, постигнет судьба Судейкина. Дегаев сам понял, что его песенка спета, и исчез навсегда из России. Были слухи, что он добрался до Америки, оттуда переселился в Австралию, где и умер. В печати появились беглые заметки о его смерти. Даже извещалось о скором напечатании Воспоминаний Дегаева, в которых якобы им собраны данные, доказывающие, что он всегда верно служил делу революции, даже тогда, когда с усердием и в точности выполнял предписания Судейкина.
Убийца Судейкина Стародворский был вскоре изловлен. Просидев чуть ли не два десятка лет в Шлиссель-бургской крепости, он после своего освобождения попал в Париж, где примкнул к партии социалистов-революционеров. В 1908 году в руки одного видного эсера попало покаянное прошение, поданное Стародворским во время заключения на высочайшее имя. Эсеры назначили суд над изменником, но за отсутствием веских улик дело было прекращено. Стародворского оправдали. И только после падения царского режима, при Временном правительстве, обнаружилось, что Стародворский не только подавал прошение, но и состоял на службе в полциии. Там он, правда, не получал постоянного жалованья, а урывал время от времени по 500—600 франков в обмен на случайные и отрывочные сведения, которые он поставлял охранке из-за границы. «В истории русской провокации это, может быть, самый темный и страшный случай, — отмечали Ж. Лонге и Г. Зильбер в 1924 году, в момент издания их книги „Террористы и охранка".— Дело Стародворского хранят под спудом, точно из боязни, чтоб эта грязь не пристала к партии или революции. Это плбхой расчет. В пользу укрываний этого партизана-провокатора не может быть выдвинуто ни одно вес-
