История почвоведения (от времени его зарождения до наших дней) - Крупеников И.А.
Скачать (прямая ссылка):
XVIII в. издана на русском языке), а не английских авторов, хотя со многими из них он был знаком.
Побывал в Англии и другой видный агроном — М. Г. Ливанов (1751—1800 гг.), автор книги «О земледелии, скотоводстве и птицеводстве» (1799). Он жил и работал в Николаеве, т. е. непосредственно в черноземной зоне. Некоторые мысли у этого автора общие с мыслями И. М. Комова, ио определение чернозема представляет особый интерес: «Чернозем есть род земли, происшедший от согнития разных растений и животных. Превосходство сей земли в том состоит, что она вся сложена из таковых начал, в которых всякого рода растения могут для себя найти без всякого препятствия довольно питательных соков: для сей причины по справедливости можно сию землю назвать маткою всех растений» (1799, с. 12).
Среди работ агрономов XVIII в. одна была посвящена непосредственно чернозему, и только ему. Мы имеем в виду «Слово о пользе, знании, собирании и расположении чернозему, особливо в хлебопашестве» профессора Московского университета М. И. Афонина (1739—1810 гг.). В торжественной речи, посвященной этому вопросу, он рассмотрел важные проблемы науки о почве, вплоть до организации почвенных коллекций и музеев, говорил, что почва «есть самое преизящнейшее всевыщ-
него существа творение». Автор «Слова» дал определение чернозема, близкое к ломоносовскому, и добавил: «Он в хорошую погоду всегда рыхл и содержит в себе по большей части довольно жирности и несколько всегда солености. Он не твердеет и не засыхает так, как корка, чему подвержены другие роды земель... Он принимает удобно в себя воду и держит ее долго» (1771, с. 16).
По Афонину, такую характеристику имеет чернозем «лучший», но существуют и другие его виды: чернозем глинистый, каменистый, лесной, болотный и др. Как мы видим, Болотов, Комов, Ливанов, Афонии понимали под черноземом широкую группу почв, но и настоящий чернозем в современном понимании входил в нее. Они, вслед за Ломоносовым, признавали растительно-наземное образование гумуса и чернозема, верно описывали его физическую природу, подчеркивали величайшую ценность этой почвы. Афонин в течение ряда лет сведения о почвах сообщал в своих лекциях по «сельскохозяйственному домоводству», читавшихся в Московском университете (Качинский, 1970).
В агрономических сочинениях XVIII в. почти не содержалось данных по географии почв и, в частности, чернозема. Этот пробел частично восполнялся в описаниях отдельных губерний. Сведений о почвах здесь обычно было немного, но общую картину они давали. О том, где, в каких уездах, у берегов каких рек и т. д. встречаются «суглинки», пески, болотные почвы, черноземы или «черные почвы», сообщается в описаниях наместни-честв: Саратовского (1790) г., Курского (1786 г.), Тамбовского (1790 г.), Воронежского (1800 г.), Тобольского (1790 г.), Таврической области (1785 г.) и др. В «Топографическом описании Харьковского наместничества» (1788) имеются указания на распространение черноземов в разных его частях и, вероятно, впервые подмечено, что в прилегающей к рекам «нагорной стороне грунт земли состоит или из одного чернозема, или из чернозема с глиною и песком смешанного» (с. 57), а низкие берега рек покрыты более светлыми почвами. Известный грузинский географ и историк Вахушти Багратиони (1696—1784 гг.) сообщал о плодородии почв разных частей Грузии (Маруашвили, 1956). Дмитрий Кантемир в своем «Описании Молдавии» (1789) говорил, что «поля молдавские ...славные по своему плодородию, далеко превосходят сокровища гор» (с. 21).
Описания губерний основывались на обобщении материалов предпринятого по указу Екатерины II Генерального межевания. Так называлась начатая в 1766 г. общегосударственная инвентаризация земель, которая преследовала юридические цели, но оформлялась в виде планов, карт и атласов земельных «дач», уездов и губерний. Работа эта сопровождалась хозяйственным изучением страны. В «Наставлении землемерам», проводившим
межевание, предписывалось собирать по «дачам» сведения о плодородии почв, средней урожайности, а для губерний устанавливать, «какое имеет вообще местоположение, гористое или ровное, и какой больше грунт земли, сухой или влажный, черноземный нли'глииистый или песчаный» (Рубинштейн, 1957, с. 61). Межевание проводилось с большими нарушениями, но тем не менее был получен уникальный материал (карты, планы, записки землемеров и др.). насчитывающий около 200 тысяч единиц архивного хранения. Важно отметить, что учет площадей и качества почв явился предметом государственного акта.
Сочинения агрономов и тем более описания губерний мало затрагивали теоретические вопросы, хотя в них и повторялась ломоносовская трактовка происхождения гумуса и чернозема; при этом не забудем, что это было до появления концепции Тэера. Иной колорит имели «Дневные записки» академиков, путешествовавших по стране преимущественно в период с 1768 по 1774 г. В этих «записках» высказываются мысли о залегании и происхождении чернозема, послужившие началом дискуссий относительно образования этой почвы, развернувшихся позднее и охвативших несколько десятилетий XIX в., их отголоски слышатся сейчас.
