История почвоведения (от времени его зарождения до наших дней) - Крупеников И.А.
Скачать (прямая ссылка):
прибег к метафорическому приему, изобразив Ломоносова в виде «подземного путешественника». Что же увидел этот «подземный путешественник» в самом начале своего пути через слои земные? «Проходя первый слой земли, источник всякого прозябания, подземный путешественник обрел его не сходственным с последующими, отличающимся от других паче всего своею плодоносною силою. Заключал, может быть, из того, что поверхность сия земная не из чего иного составлена, как из тления животных и прозябаний, что плодородие ее, сила питательная и возобновительная, начало свое имеет в неразрушимых и псрвенствснных частях всякого бытия, которые, не гпеременяя своего существа, переменяют вид только свой.» (19526, с. 206).
При рассмотрении этой образной и яркой характеристики почвы отметим следующее: 1) почва существенно отличается от всех других «слоев земных», т. е. от горных пород; 2) «плодоносная сила» — вот ее главный специфический признак; 3) в образовании почвы принимают участие организмы; 4) в основе плодородия лежит круговорот веществ, которые, «не переменяя своего существа, переменяют вид только свой». Таким образом, и в почве конкретизируется, по Радищеву, закон сохранения и превращения материи, открытый Ломоносовым. Определение почвы, данное Радищевым, не было простым повторением мыслей Ломоносова; оно развивало их дальше. «Слово о Ломоносове» является прекрасным опровержением тех недавно еще господствовавших мнений, будто бы представления Ломоносова о почве остались неизвестными его современникам и не оказали влияния на дальнейшее развитие науки.
Свои теоретические представления о почве Радищев конкретизировал в «Описании Петербургской губернии», составленном им в конце 80-х годов XVIII в.: «Земля, или пошва С.-Петербургской губернии вообще болотистая, легкая, иловатая, во многих местах смешанная с булыжником и хрящем. Без большого удобрения родить не может... Плодородная поверхность земли не глубже простирается, как на пять или шесть вершков». Он отмечал связь, которая существовала между почвой и употреблявшимися орудиями, описывал климат, состояние земледелия, лугов, считал, что характерными чертами губернии являются «худая пошва и малой урожай в хлебе». Последнее, однако, определяется не только природными условиями, но и социально-экономической обстановкой, ибо «действия хорошего.,. дворянство на земледелие и на участь крестьян не производит» (19526, с. 129, 132).
С замечательным присутствием духа Радищев на пути в сибирскую ссылку «на десятилетнее безысходное пребывание» взялся за изучение природы края. В его «Записках путешествия в Сибирь» содержится множество ценных замечаний об устройстве поверхности, растительности, почвах и земледелии раз-
личных местностей. Он кратко описывает почвы районов Пред-уралья, Урала, Западной и Восточной Сибири. «По Ишиму земля чернозем... За Артыком в 20 верстах начинается степь Бараба, сперва места ровные, потом пригорки и между ними озера, болота и луга, рощи частые, иногда места прекрасные... Пашни по пригоркам».
Результатом пребывания Радищева в Тобольске явилось «Описание Тобольского маместиичества», «положение» которого «есть плоское и во многих местах низкое болотистое». Он отмечал наличие «солончаков в округе Енисейской» и останавливался на описании вечной мерзлоты: «Места, ближайшие к Ледовитому морю, неудобны совсем к обрабатыванию... в Березове земля никогда более четверти аршина не растаивает, так что тела, в оной погребенные, подобно египетским мумиям, невредимы пребывают во веки». Описывая огромные пространства хороших пахотноспособных почв, Радищев в заключение говорит: «...страна сия могла изобиловать всяким хлебом не менее прикосновенных земель к Украине. Почва всего сего края есть наилучшая. В редких местах нужду имеют в удобрении земли и навозу не знают» (19526, с. 134, 135, 261, 262).
При возвращении из ссылки Радищев ведет «Дневник путешествия из Сибири», из которого видно, что за годы ссылки он стал более сведущим в вопросах естествознания и агрономии. Он старается для окрестностей каждой деревни отметить особенности почвы, количество пашни, ее достоинства; «пашни много»—почти на каждой странице отмечает путешественник. «Красноярская округа изобилует хлебом... Около Красноярска находятся большие степи и места, удобные к хлебопашеству. Хотя снегу падает мало, но озима не вымерзают». В районе южнее Томска путешественник отмечает распространение очень тучных черноземов, которые «навозить нельзя... Посельщики пониже Ташеры делали всякие опыты неудачно».
Описание Барабинской степи является более метким по сравнению с тем, которое занес Радищев в свой дневник 6 лет назад: «Земля везде равна и доказывает несомненное пребывание на ней тихих вод. Дабы иметьпонятие о Барабе, представь себе обширнейшую долину, местами усеянную то мелким, то высоким, то редким березняком, редко где есть осина, и того реже — малсиький сосняк. Ельнику не видел, во многих местах находятся озера, которые от нескольких сажен в диаметре бывают до многих верст». Радищев отмечает усыхание озер и зарастание их камышом, указывает на распространение солончаков. На Урале культура земледелия была выше, чем в Сибири: «около Камышлова верст около ста в ту и другую сторону озими зеленелися, земля была под яровые вспахана осенью, и ее сеяли и боронили везде железными боронами» (19526, с. 271, 276, 285).
