Язык и философия культуры - Гумбольдт В.
Скачать (прямая ссылка):
6. Здесь, конечно, прежде всего необходимо было бы взвесить преимущества этих мер, сопоставив их с теми недостатками, и прежде всего — с ограничениями свободы, которые всегда с ними связаны. Однако произвести такое сопоставление очень трудно, а произвести его со всей полнотой, вероятно, вообще невозможно. Ведь каждая ограничительная мера приходит в столкновение со свободным и естественным проявлением сил, создает бесчисленные новые отношения, вследствие чего невозможно предвидеть то множество последующих отношений, которое оно за собой повлечет (даже если исходить из равномерного хода событий, сбросив со счетов постоянно возникающие неожиданности и случайности). Каждый,
44
кто когда-либо занимался делами государственного управления, несомненно, знает по опыту, сколь немногие меры вызываются непосредственной, абсолютной необходимостью и сколь многие из них носят характер лишь относительной, опосредствованной необходимости, зависящей от других, предшествующих мер. Вследствие этого приходится применять значительно большее число средств, и тем самым именно этих средств лишается подлинная цель, реализации которой они должны были бы служить. Дело не только в том, что такое государство нуждается в больших доходах, оно требует и более сложных учреждений для сохранения политической безопасности, так как части его, менее тесно сплоченные, требуют большей заботы со стороны государства. Из этого вытекает еще более трудный и, к сожалению, часто упускаемый из виду вопрос: достаточны ли естественные силы государства для создания всех необходимых для этой цели средств? Если же расчет государства будет неверным, то оно окажется перед лицом неправильного соотношения; тогда придется прибегать к искусственным мерам, превосходящим его силы,— зло, от которого страдают, хотя и не только по этой причине, весьма многие и.* государств нового времени.
Прежде всего нельзя не упомянуть об одном вредном последствии, которое непосредственно касается человека и его культуры, а именно о том, что само управление государственными делами чрезмерно усложняется, в связи с чем во избежание полной неразберихи требуется невероятное множество специализированных учреждений и столько же занятых в них людей. Большинство этих людей имеют дело не с самими предметами, а только с их символами, формулами. Тем самым из сферы мышления устраняется множество, быть может, блестящих умов, а из сферы реального труда — множество рук, достойных более полезного применения. Больше того, и сами духовные силы этих людей ослабевают от этих отчасти пустых, отчасти односторонних занятий. Возникает новая служебная сфера и новая статья дохода — управление государственными делами, ставящая этих служителей государства в гораздо большую зависимость от правящей верхушки, которая оплачивает их деятельность, чем от нации. О печальных последствиях, вытекающих из этого, таких, как постоянное ожидание помощи от государства, недостаток самостоятельности, ложное тщеславие, бездеятельность и даже духовное убожество, самым неопровержимым образом свидетельствует опыт. Зло, из которого проистекает этот вред, в свою очередь его же и порождает. Люди, подобным образом управляющие делами государства, все больше отвлекаются от предмета своей деятельности и начинают заниматься юлько формой, внося в нее бесконечные поправки, иногда, быть может, и существенные, но мало связанные с самим предметом и потому часто приносящие ему вред. Это ведет к возникновению новых форм, к новому разбуханию аппарата, а часто и к введению новых ограничительных мер, а они естественным образом вновь ведут к росту числа государственных служащих. Поэтому-то в большинстве государств от десятилетия к десятилетию
45
персонал государственных служащих увеличивается, государственные учреждения расширяются, а свобода подданных все более ограничивается. При таком характере управления все, действительно, зависит от самого пристального надзора, от самого строгого и честного выполнения своих функций, так как возможностей для проявления небрежности более чем достаточно. Именно поэтому не без основания стараются пропустить все дела через возможно большее число рук, чтобы устранить саму возможность ошибок или преднамеренного сокрытия подлинного положения дел. Однако в результате этого деятельность людей становится почти полностью механической, а люди превращаются в машины; подлинное умение и добропорядочность исчезают вместе с исчезновением доверия. И наконец, поскольку занятия, о которых здесь идет речь, обретают большую важность и последовательности ради действительно должны ее обретать, понимание того, что важно и что неважно, что почетно и что презренно, в чем состоит главная и в чем — второстепенная цель, вообще сдвигается. Но поскольку при необходимости такого рода занятий их неприятные стороны возмещаются рядом легко бросающихся в глаза преимуществ, то я не буду больше останавливаться на этом и перейду к последнему пункту моего рассмотрения, для которого все сказанное до сих пор служило своего рода подготовкой,— к изменению точек зрения вообще, вызываемому положительной заботой государства.
