Диета милосердия буддизм и вегетарианство - Капло Р.Ф.
ISBN: 978-5-9743-0005-9
Скачать (прямая ссылка):
Буддизм не является религией бездумного следования догмам или слепой веры. В одном из самых известных своих высказываний Будда призывает своих последователей избегать слепой веры в однажды написанное каким-нибудь мудрецом или всецело полагаться на авторитет учителя или священнослужителя. Принимать за истину надлежит лишь то, что не противоречит собственному здравому смыслу и жизненному опыту, после тщательного обдумывания и взвешивания, и только те положения, которые несут пользу тебе самому и всем живым существам. Используя это мерило, данное нам самим Буддой, памятуя о том, какой высокоморальной личностью он являлся, а также принимая в расчёт духовную атмосферу его времени, не разумнее ли будет принять за истину недвусмысленное порицание употребления мяса Махаяной, нежели размытую вседозволенность Тхеравады
Палийский Канон об употреблении мяса
Но в таком случае возникает вполне разумный вопрос, как могли эти слова, приписываемые Будде, проникнуть в тексты Палийского Канона? Ответ прост: монахи и писцы, не мыслящие своего существования без мяса, вписали их туда. Звучит неправдоподобно? Тогда задумайтесь о том, как вообще появились на свет все Сутры и в частности Виная. В течение как минимум ста лет после паринирваны (кончины) Будды его наставления, беседы, положения монастырского устава, стихи, истории, деяния, поколениями передавались из уст в уста. В случае с Винаей этот период существования в форме устной традиции, по мнению исследователя буддизма Рис Дэвидс, составил не менее трёхсот лет. На практике это выглядело следующим образом: представители различных школ буддизма заучивали всё пересказанное на память, а затем периодически читали нараспев речитативом, как в стихотворной форме, так и в форме фиксированной прозы. Неудивительно, что при сложившейся практике с течением времени стали возникать многочисленные разночтения. Ни сутры Пилийского Канона, ни сутры Махаяны не были даны Буддой в какое-то определённое время и в определённом месте. Буддий-ский Канон, как утверждают г-н и г-жа Рис Дэвидс, в этом плане ничем не отличается от любой иной древней религиозной литературы мира и в результате своего многовекового становления являет причудливую картину "мозаичного взаимонаслоения ранних и поздних фрагментов".
Всякая сутра начинается с привычного "Так я слышал", и это подразумевает, что следующие за этим слова принадлежат не автору, но Будде. Скромность, заслуживающая всяческих похвал! Но в то же самое время и ловкий полемический приём, позволяющий придать аутентичность, канонизировать позицию автора, ненароком приписав её Будде.
В течение ста лет после кончины Будды имели место три собора, созываемых с целью формирования Буддийского Канона, т.е. определения того, какой материал считать при составлении "доподлинным", "аутентичным", а какой нет. Несомненно, что соборы породили массу дебатов, приведших к изъятиям и правкам в исходном материале. Может ли у кого-то вызывать сомнения тот факт, что в этот период Слово Будды, или по крайней мере то, что изначально таковым считалось, претерпело неоднократные дополнения, урезалось, переписывалось, копировалось и подгонялось под вкусы, требования и предпочтения старейшин тех или иных буддийских общин, принимавших участие в этом трудоёмком процессе.
Ведущие буддологи мира, посвятившие многие годы изучению и переводу палийских сутр на английский язык, ничуть в этом не сомневаются. Супруги Рис Дэвидс в своём переводе Диалогов Будды утверждают, что на момент составления Палийского Канона, претендовавший на включение в него материал являлся настолько спорным, что "было не только возможно, но и считалось за правило что-то добавлять и исправлять в нём" (выделение Роси Капло). В своём вступительном слове к английскому переводу Винаи, Т.В. Рис Дэвидс и Герман Ольденберг являют небывалую откровенность, заявляя, что "нет никаких сомнений" в том, что большинство повествований, касающихся Будды, являются "откровенным вымыслом", отмечая, что при этом “доктринальный материал имеет совершенно иную степень достоверности”.53 А. Фоучер, в столь элегантно написанной им Жизни Будды, поддерживает эти оценки Ольденберга и Дэвидса.54
В то время как Ольденберг, Фоучер, Рис Дэвидс и другие признанные знатоки буддизма, принадлежащие к старшему поколению, ставят под вопрос аутентичность отдельных частей Палий-ского Канона, современные буддологи идут ещё дальше. Эдвард Конзэ в своём труде Тридцать лет изучения Буддизма напоминает нам, что Будда никогда не говорил на языке пали. Его родным диалектом являлся магадхи, и все его высказывания, как и высказывания Иисуса, можно считать утраченными в их оригинальном виде. Он также говорит о том, что в первый период буддийской истории существовало не менее восемнадцати различных школ, каждая со своими писаниями, претендующими на эксклюзивную достоверность. По его мнению, лишь благодаря случайному стечению череды исторических обстоятельств, и ничему более, одни только писания Тхеравады дошли до нашего времени во всей своей полноте и неприкосновенности. Далее он цитирует профессора Вальдшмидта:
