Вишневосадская эпопея. В 2-х т. Т. II. - Бродская Г.Ю.
ISBN 5-7784-0089-6
Скачать (прямая ссылка):
Если ученики меня спросят, что это? Я скажу: «Не знаю».
У Раневской может быть свое, у Гаева свое. Их прощание и есть проявление своего. У Гаева — только в двух словах: «Сестра моя, сестра моя...» У Раневской - «О мой милый, мой нежный, прекрасный сад!.. Моя жизнь, моя молодость, счастье мое, прощай!.. Прощай!..»
В сцене прощания Гаева с сестрой ясно выражена любовь брата и сестры. Это чувство надо пронести через всю пьесу. В этих отношениях брата и сестры есть большой аромат, свойственный самому Антону Павловичу Чехову. Он бесконечно нежно относился к единственной своей сестре Марии Павловне, а она по сие время преклоняется перед памятью брата, она хранительница его музея в Ялте.
Последнюю страницу пьесы ие могу читать без слез. Указала Мартьянову на диапазон роли: от почти буффонады до глубокой драмы. В роли соединяется крайнее добродушие и большое изящество аристократа. Барин до конца ногтей, эстет, брезглив и физически и морально. Есть странности: страсть к биллиарду, любовь к сладкому, снисходительность в отношении к прислуге.
Жизнь идет вперед, а человек остался в старой жизни, одинокий, никому не нужный.
Призыв новой, молодой жизни заставляет их очнуться. Больше медлить нельзя. Кто хочет жить, должен идти за новой жизнью и оторваться от старой. Гаев и Раневская большим волевым усилием сдерживают свои слезы, застывают в молчании. Еще один призыв молодой жизни — Раневская твердо отвечает: «Идем» — и протягивает руку помощи брату. Не знаю, как хочет реагировать Мартьянов на переход в новую жизнь, что ему там мерещится. Не хочу его насиловать и жду, что
518
бы он решил, хотя большинство исполнителей торопилось на первомайский концерт, и мы так ни о чем и не договорились.
Выход Трофимова с плохо завязанными книгами, которые сыплются, когда он подходит к дивану; Аня, подбирающая книги; Лопахин, вызывающий всех из пустых комнат, и отвечающая издалека Шарлотта;
Аня, отворяющая настежь дверь на балкон, и прощание со старой жизнью.
Аня с Петей вылетают, как птицы из клетки.
Ляля Широкова пусть читает летом все три акта и строит по ним свой образ простой деревенской, здоровой девушки с твердым желанием ие быть кисейной барышней, которую можно увлечь замужеством и семейной жизнью. Ее роль кончается в третьем акте, в четвертом она нашла «путевку в жизнь» и легко, весело идет по ней.
(Пете — Гохману.) Ои говорит хорошо, продуманно, логично, по линии роли, охватывая ее целиком, с хорошей перспективой. Но говорит с такой дряблой мускулатурой рта, что плохо запоминается, не попадает мне в жизненные ощущения. А я запоминаю не памятью, а линией жизни. К Ане с огромным уважением. Она на высоте и в практической жизни его переплюнула. Аня бодрит всех и его. Молодец!
Истовый поклон Вари до земли Раневской и Гаеву.
Загадочные слова Лопахина: «До весны!»
Одна на весь дом
Когда ассистент читала последнюю сцену акта, студийцы болтали, а Лилина чуть не заплакала. «Может быть, тут все дело в годах, а им конец жизни непонятен?»
«А Носова даже Носовым не могу назвать, так он вжился в Фирса, так хорошо нашел его органическую старость. Все небось с меня берет, злодей», — язвила Лилина, иронизируя над собой, последним хранителем святынь Станиславского и Художественного театра, последней живой ниточкой, стягивающей трещину, что расколола прошлое и настоящее.
Она ие собиралась сдаваться. «Пусть он присмотрится ко мне хорошенько, — записывала она в дневнике репетиций «Вишневого сада». — Я сижу сгорбленная, в тулупе и в валенках и от глухоты прошу повторить сказанное, но все же я выпрямляюсь, я краснею, я сбрасываю — и быстро — тулуп, я дразню, я задираю актеров, я общаюсь шепотом с Зиной, ие упуская из поля зрения учеников, даю директивы ассистентам. Фирс может и должен быть больше своей старости, особенно сегодня: на балу он один на весь дом. Запомните.
519
То, что «Вишневый сад» будет продан, до него не доходит, хотя его ожидания, что с приездом барыни все пойдет по-старому, не сбылись. Это его угнетает. Его старания тщетны, он слабеет, ему нездоровится, один он с трудом справляется — «один на весь дом», помощников нет. Но он старается устроить вечеринку так, чтобы все было, как прежде...»
Лилина была, как и ее Фирс, «больше своей старости».
Кажется, все круги замкнулись. И в сценической истории «Вишневого сада» Станиславского, Немировича-Данченко, Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой и Лилиной, принявших пьесу из рук автора, и всех их партнеров, помощников и учеников можно поставить точку.
* * * * *
В эвакуацию вместе с Художественным театром Лилина не уехала. Продолжала репетировать свой «Вишневый сад» с теми, кто оставался в замаскированной, затемненной Москве. «Я работаю с учениками студии исключительно для того, чтобы поддержать их дух и не дать вывихи нуться с надлежащего пути», — писала она Ф.Н.Михальскому, администратору Художественного театра, в Саратов, куда эвакуировалась труппа (V. 13:292). «Ах, как мне нужно, как необходимо заниматься с вами, сколько творческих мыслей волнует меня», — говорила Мария Петровна студийцам, с которыми проработала над одним спектаклем пять с лишним лет (V.13:153).
