Красный мираж. Палачи великой России - Мирек А.М.
ISBN 5-7542-0133-8
Скачать (прямая ссылка):
Берия, Берия,
Потерял доверие.
А товарищ Маленков
Надавал ему пинков.
Не хотел сидеть в Кремле -
Полежишь теперь в земле.
После оглашения приговора, которого Берия не ожидал, у него начался скоротечный отек всего организма. Когда затем к нему пришли в его последний, до неприличия скромный кабинет, он был неузнаваем. Ноги опухли настолько, что он не смог не только встать, но даже пошевелить ими; потерял всякое самообладание, что-то пытался лепетать, выражение лица и глаз были полны бездонного ужаса. Но не от предчувствия смерти, а от сознания, вдруг, того, что ожидает после... Было впечатление, что страдания и боль при пытках всех его жертв в этот момент сконцентрировались в нем самом. Два здоровых молодца в военной форме взяли его под мышки, и он «пошел» к дверям, не шевеля ногами.
Надо заметить, что в отличие от всех расстрелов в подвалах ЧК-ОГПУ-НКВД с начала 1918 года, на этот раз было совсем иначе. Во-первых, это происходило не в подвале, а в светлом, опрятном помещении Московского военного округа. Берии принесли чистое белье и костюм (у него началась диарея). В соседней комнате часть стенки обили строгаными половыми досками, в которых укрепили крюки.
Проведя Берию в это помещение, его посадили на стул. Он сам завязал себе глаза трясущимися руками, беспрерывно что-то шепотом говорил, стараясь очевидно, таким образом отвлечь свои мысли от происходящего. Его подвели к дощатой стене и закрепили подмышками к крюкам (стоять он не мог). Тут же генерал Павел Батицкий застрелил его одним выстрелом из пистолета ТТ. Еще пять офицеров почти одновременно выстрелили в него, уже мертвого. Это были те, кто непосредственно арестовывал его, конвоировал во время шести месяцев заключения, следствия, суда, зачтения приговора и, наконец, его исполнения. Провели все келейно, без лишних свидетелей. Было это 23 декабря 1953 года.
Всегда удовольствие пнуть ногой мертвого льва. Ноги в данном случае оказались стройные, на высоких каблуках: тут же стали приходить женщины, пострадавшие от его любовных приступов. У Берии была такая манера: делать променад в машине, выбирая понравившуюся женщину. Далее дело шло по отработанной технике, которой владел полковник Саркисов. Машина останавливалась, Саркисов брал под руку жертву, подводил к открытой дверце, другой рукой ловко нажимал на голову сверху - и избранница уже в машине. Таких, по его свидетельству, было много.
...Первую пришедшую партию пострадавших встретили внимательно, опросили, посочувствовали, облагодетельствовали, осудили еще раз «мертвого льва», уже как развратника, а главное, перевели моральные издержки в материальный достаток. И это, очевидно, вдохновило огромный круг желающих «без драки попасть в большие забияки». Но когда красотки стали валить толпами, с которыми невозможно было справиться, а пособия, если их продолжать выдавать, разорили бы страну, их стали гнать, образно говоря, взашей, прекратив эту авантюру.
Фантазиями выглядят и мысли его сына Серго о том, что «Лаврентия Павловича убили, дав автоматные очереди по окнам его дома, после чего вынесли кого-то, завернутого в брезент», или что «Берию пожалели и отправили в Южную Америку, где его видели, и об этом даже было напечатано в газетах». Все это - лишь приемы для привлечения к себе внимания.
После расстрела Берию сожгли в крематории и тут же выбросили прах у Донского монастыря, рядом с братскими могилами, где были закопаны многие крупные специалисты и военачальники, расстрелянные им и Ежовым.
АльсЬоед Мирек. Красный миоаж. Палачи великой России
491
Здесь же вперемешку был пепел и Ягоды, и Ежова, а теперь и Берии. Пепел - прах, на нем нет ни кокард, на погон, ни орденов. Так прахом и закончилась в конце концов эта страшная эпопея взаимного уничтожения.
Берия не раз говорил Сталину: «Умрешь ты, тут же умру и я». Так ему нагадали - так оно и получилось. 1953 год еще раз и навеки объединил их.
Так закончился путь великого комиссара, а с ним и сама его великая организация - НКВД.
Убить вождя можно, как и руководителя любого ранга. Назревшие глобальные проблемы надо решать кардинально. Однако при развенчании культа личности все грехи и преступления партии большевиков, ЦК и основных подручных служб свалили на одного родного генсека (причем в классической манере уголовных правил), не осудив ни партию, ни ее руководящие органы. Тогда Хрущев мог осудить личность, но не политический строй, хотя, наверное, представлял себе, как это можно сделать. (Сложившаяся ситуация, хотя и схематично, но очень правильно и доходчиво была показана в фильме «Серые волки». Как стая волков, ЦК Хрущева и сожрал.)
Дальнейшее развитие событий происходило по-сталински, по-большевистски прямолинейно, с применением насилия и жестокости вместо терпеливой разъяснительной работы.
Ярким примером такого подхода является расстрел праздничной демонстрации в Тбилиси 5 марта 1956 года, в годовщину смерти Сталина, когда погибло около тысячи безоружных людей, в основном молодежь, которая искренне чтила память своего земляка.
Они не понимали, что происходит. Продолжали петь, как пели всегда:
