Русь Нордическая - Дёмин В.Н.
ISBN 978-5-9533-2151-8
Скачать (прямая ссылка):
Тем не менее в результате этой разрушительной катастрофы против индо-христианского потока вновь поднялась противодействующая сила, представляющая собой решительную альтернативу дальнейшему ходу духовной истории Запада. Такой силой оказалась традиция иранских ариев, возникшая в форме отпочковавшегося от зороастризма культа Митры,
аватары древнего арийского бога светлого Неба, Господина Солнца, Убийцы Быка, героя с Факелом и Топором, символа нового рождения «через могущество», которого синкретический миф отождествляет с гиперборейским Солнце-богом Золотого Века. Однако скрытые деструктивные силы задушили и эту новую «солнечную возможность». Это было последним великим противодействием...
В так называемых варварах мы встречаем в действительности расы, близкие к нордическо-арийским расам, сохранившие себя в состоянии предысторической чистоты. И хотя нашествие варваров для материальной стороны уже азиатизированной и семитизированной Империи может показаться разрушительным, однако, если посмотреть с более высокой точки зрения, это объясняется просто живительным потоком героического духа, контактом с силой духовно близкой к той, которой языческие римляне обязаны своим солнечным величием. Так, по Эволе, в мире снова возродился древний римский символ, защищенный непосредственно силами Севера.
Вселенскую культуру имперского феодального Средневековья, несмотря на ее чисто номинальное христианство, мы должны, в первую очередь, рассматривать именно таким образом. В ней говорила нордическо-римская духовность, войском которой было рыцарство, сверхполитическим центром которой был имперский идеал гибеллинов, ритуалом которой было деяние крестовых походов— скорее как возвращение к языческой идее триумфа смерти, нежели как ответ на чисто внешнее религиозное побуждение— и тайной душой которой, противостоявшей христианству и верной более древней и более высокой традиции, было все то, что скрыто продолжало жить в легендах, мифах и воинственных рыцарских посвящениях— тамплиеров, рыцарей Грааля и пр. После падения средневековой культуры, после потопления сияющей европейской весны в ее молодой крови, после освобождения от оков тех сил, которые вели к секуляризации, партикуляризму и разрушительному гуманизму, пути
к последней катастрофе были открыты. Сила Традиции из видимой превратилась в невидимую, стала тайным наследием, передаваемым по тайной цепи от немногих к немногим. И сегодня о ней догадываются только единицы, сквозь неясные предчувствия, еще слишком человеческие и слишком материальные *.
Такова вкратце одна из классических концепций современного традиционализма (не представляющего единого целого) и его кредо, сформулированное в трудах Юлиуса Эволы. Итальянский мыслитель не оригинален в том, что особо подчеркивает солярный, солнечный характер, свойственный нордической (гиперпборейской) пракультуре. Полярный солнечный культ и символизм, по его мнению, вытекают непосредственно из сверхубедительных, как он выражается, свидетельств, которые содержатся в преданиях древних народов, касающихся арктической (гиперборейской) Прародины. Например, рассказ греков о гипербореях всегда увязывался с солнечным и «лучащимся» Аполлоном. При этом, говоря о солярном характере пракультурь»., необходимо обратить внимание на два аспекта: идею солнечного культа и идею солнечной власти.
Между солнцем и божественным огнем всегда существовала некая внутренняя взаимосвязь, акцент на которую отчетливо заметен в индогерманской (и— добавим от себя — славянской) традиции. Культ огня связывался не только с ураническими и «солнечными» компонентами ритуала патрициев в традиционном древнем, античном мире, но и с понятием солнечного и «божественного» царства самого по себе, то есть функцией, которая в различных культурах в высшей степени могла воплощать изначально лидирующий праэтнос. Но именно в этом и заключается первое и наипростейшее утверждение знака свастики как северного символа, почти всегда олицетворявшего огненный и солнечный знак. Однако, считает Эвола, необходимо выйти за пределы такого слиш-
См.: Эвола Ю. Языческий империализм. 1992. С. 7—14.
ком «натуралистического» усекновения данного понятия. Неискаженной отправной точкой для всякого непредвзятого исследования должно быть положение о том, что древний человек не суеверно «обожествлял» силы природы, а, напротив, использовал их как символ для выражения высших смыслов.
Между тем свастика не только огненный, но и одновременно полярный символ, олицетворяющий Северный полюс и вращение созвездий северного неба вокруг Полярной звезды. Эволу мало интересует астрономический аспект данного вопроса, зато всецело занимает его социальная подоплека. Из различных источников следует, что «солнечная» функция, воплощаемая вождями в великих, укорененных в традиции культурах, практически всегда соотносилась с функцией «полюса». Вождь представлял собой постоянство, неподвижную точку, вокруг которой происходит организованное движение сил, окружающих короля («вождь»— от слова «водить», гех— «царь» от regere— направлять, править) и располагающихся иерархически. Здесь сама собой напрашивается аналогия между глубочайшим значением дальневосточной поговорки «неизменность в середине» и словами Конфуция: «Тот, кто правит посредством добродетели (небесный, рожденный из неизменности в середине), равен Полярной звезде. Он твердо стоит на своем месте, а все звезды движутся вокруг него».
