Финансовое право Российской Федерации - Шавров А.В.
Скачать (прямая ссылка):
Известен конфликт, связанный с этими обстоятельствами который произошел между креатурой польского короля, гетманом И. А. Выгов-ским и полтавским полковником М. Пушкаренко в Корсуне в октябре 1657 г., когда очередной раз решался вопрос о гетманстве и о подчинении Украины, либо Москве, либо Польше. Во время спора о выгодах присоединения к одному из этих государств Выговский вынул из кармана московские медные деньги, бросил на стол и сказал: «Хочет нам царь московский давать жалованье медными деньгами; но что это за деньги, как их брать?» Пушкаренко отвечал: «Хотя бы великий государь изволил нарезать бумажных денег и прислать, а них будет великого государя
246
имя, то я рад его государево жалованье принимать» .
Соловьев С.М. Указ. соч. Т^!. с. 16.
220
Впрочем, для значительной части казачества аргументация Выгов-ского была видимо убедительной, так как польская партия получила ее поддержку, а это, в свою очередь, привело по существу к гражданской войне на Украине.
Помимо чисто политической подоплеки этот диалог интересен тем, что своеобразно отражает представления участников о денежном обращении. Позиция Выговского вполне ясна - деньги, которые ничего сами по себе не стоят - фикция. С другой стороны и полтавский полковник предполагает, видимо, бумажные деньги как нечто невероятное, его предложение о бумажных деньгах - риторическая фигура, которая должна только подчеркнуть безусловный и непререкаемый авторитет московского государя. Но, в то же время, не имевшей никакого представления о политической экономии и возможности бумажно-денежного обращения, полковник раскрыл важнейшую принципиальную особенность такого денежного обращения, основанного на волеизъявлении государственной власти, а именно необходимость прочного доверия населения к подобным деньгам, то есть в конечном итоге к их эмитенту, то есть к государственной власти.
Обращение медных денег с принудительным курсом в Московском государстве оказалось неудачным предприятием, и власти должны были от него отказаться. В 1663 году был издан указ согласно которому «денежные медного дела дворы» упразднялись, в Москве возобновлялся монетный двор чеканивший серебряные деньги. Выплаты жалованья служилым людям, согласно этому акту должны были производиться серебром. Податное обеспечение медных денег было отменено: все налоговые платежи государству осуществлялись серебряной монетой. Указ категорически запрещал принимать медные деньги в качестве средства платежа в частноправовых сделках, более того, под страхом уголовного наказания частным лицам запрещалось вообще хранить и иметь медные монеты, их подлежало переплавлять.
Всего, за время существования в обращении медных денег с принудительным курсом относительно серебра, за подделку денег было казнено более 7 тысяч человек и более 15 тысяч подвергнуто иным уголовным наказаниям. По словам С. М. Соловьева «так печально кончилась первая попытка помочь расстроенному состоянию финансов выпуском, своего рода, государственных кредитных билетов, ибо, что же такое бы-
247
ти эти медные деньги с нарицательною ценою серебряных?» .
Небезынтересны соображения по поводу политических и юридических оснований использования знаков стоимости в денежном обращении, которые высказал российский апологет И. Т. Посошков (1652 - 1726 гг.).
Современник Петра I, сторонник по политических мероприятий и, соответственно, апологет самодержавия посошков утверждал, что де-
Там же. с. 197.
221
нежное обращение в России может быть организованно вообще без учета каких-либо экономических факторов. В своем известном сочинении «Книга о скудости и богатстве» (1724 г.) он в частности писал: «Мы не иноземцы, не меди цену исчисляем, но имя Царя своего величаем; нам не медь дорога, но дорога его царское именование. Того ради мы не вес в них (монетах) числим, исчисляем начертание на ней... И того ради мы не серебро почитаем, ниже медь ценим, но нам честно и сильно именование /Его Императорского Величества; у нас толь сильно Его Приветливого Величества слово, еще б повелел на медной золотниковой цате248 положить рублевое начертание, то бы она за и в торгах рубль ходить стала во веки веков неизменно»249. Очевидно, что подобное утверждение целиком и полностью игнорирует важнейшую особенность бумажноденежного и всякого ему подобного обращения связанную с тем, что неразменные деньги сохраняют свою полноценность до тех пор пока это не противоречит интерес рынка, то есть пока подобные деньги могут служить средством платежа, поскольку в обмен на них можно приобрести товар. Медный бунт, о котором сказано выше, определенно показал, что доверие к денежным знакам, хотя и имеющим атрибуты царской власти легко может быть подорвано в связи с реальной ситуацией на рынке.
В то же время в условиях сильной самодержавной власти, в условиях тоталитарной государственности такая возможность фактически ограничена. Так или иначе, в определенной степени тезис об обособленном отношении российского населения к государству как эмитенту денежных знаков, очевидно, следует считать справедливым, тем более, что он нашел подтверждение в будущем. Оценивая содержание тезиса По-сошкова, польско-французский писатель и юрист К. Валишевский в 1893 г. Писал: «Вся теория общественного кредита, как она применялась в эпоху Екатерины и как она применяется в России и в наши дни, за-
