Надзорное производство в арбитражном процессе - Ефимов А.Е.
ISBN 978-5-466-00304-8
Скачать (прямая ссылка):
В связи с изложенным полагаем, что в смысле соблюдения требований ст. 7 АПК РФ правильнее была бы несколько иная (более широкая) формулировка п. 2 ст. 304 АПК РФ, которая бы давала возможность для использования определяемого данным пунктом основания в отношении любого потенциально возможного участника арбитражного процесса.
Еще один спорный аспект, имеющий отношение к понятию "права и свободы человека и гражданина", связан с необходимостью согласования оснований к отмене судебных актов во всех судебных инстанциях.
Применительно к существующему судопроизводству в отечественной системе арбитражных судов последнее замечание означает, в частности, что ограниченные согласно положениям ч. ч. 3 и 4 ст. 270 и ст. 288 АПК РФ в своих процессуальных полномочиях арбитражные суды апелляционной и кассационной инстанций, вероятнее всего, просто не смогут, в отличие от суда надзорной инстанции, действующего уже на основании п. 2 ст. 304 АПК РФ, надлежащим образом (т.е. посредством безусловной отмены соответствующего судебного акта) отреагировать на целый ряд нарушений, имеющих, к примеру, отношение к праву на справедливое судебное разбирательство по смыслу п. 1 ст. 6 Европейской конвенции. Полагаем, что к числу последних могут быть отнесены нарушения в отношении следующих ключевых составляющих права на справедливое судебное разбирательство: права на публичность процессов судебного разбирательства и оглашения судебного решения, права на разумные сроки судебного разбирательства, права быть услышанным судом, права на обеспечение равенства процессуальных условий, в смысле исключения вмешательства в дело сторонних лиц, права на получение надлежащим образом мотивированного решения <1>.
<1> Более подробно о содержании права на справедливое судебное разбирательство см.: п. 6 информационного письма ВАС РФ от 20 декабря 1999 г. N С1-7/СМП-1341 // Вестник ВАС РФ. 2000. N 2 и Комментарий к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и практике ее применения. С. 84 - 119 (авторы комментариев - М. де Сальвиа, Л.Б. Алексеева).
Одного факта наличия любого из перечисленных выше нарушений для апелляционной и (или) кассационной инстанции будет явно недостаточно для того, чтобы отменить обжалуемое по данному основанию судебное решение. Данное решение, если, конечно же, никаких других нарушений дополнительно не будет установлено, с большой долей вероятности будет оставлено арбитражными судами указанных инстанций вообще без какого-либо изменения. При этом соответствующие постановления, принятые в данных проверочных инстанциях, с формальной точки зрения будут являться абсолютно законными судебными актами. Реально отреагировать на указанный факт сможет в конечном итоге только арбитражный суд надзорной инстанции, который будет вынужден отменять принятые в полном соответствии с определенной законом компетенцией постановления судов нижестоящих инстанций.
Подобная ситуация не может быть признана в полной мере отвечающей основным судопроизводственным и судоустройственным принципам надлежащего правосудия. Хотя бы в силу того, что "надзорный судебный орган, осуществляя контрольные функции, не должен ни при каких условиях выходить за пределы возможностей подконтрольного... суда" <1>.
72
<1> Кожемяко А.С. Кассационное производство в арбитражном суде: теория и практика. М.,
2004. С. 13.
С учетом того, что любое государство, присоединившееся к Европейской конвенции, обязано иметь в своей правовой системе средства, защищающие права и свободы, определенные данной Конвенцией <1>, можно предположить, что появление рассматриваемого основания не в последнюю очередь было обусловлено именно данным обстоятельством, что в целом заслуживает положительной оценки. С другой стороны, следует признать, что с появлением рассматриваемого основания достичь полноценного решения указанной задачи так и не удалось.
<1> См., напр.: п. п. 51 и 95 Постановления ЕСПЧ от 18 декабря 1996 г. по делу "Аксой против Турции" // Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2. М., 2000. С. 339 - 361; п. 106 Постановления ЕСПЧ от 19 декабря 1998 г. по делу "Кайя против Турции" // Там же. С.
475 - 495.
Очевидно, что если имевший место в отношении заявителя факт нарушения его общепризнанных прав и свобод окажется оформленным в виде не подлежащего обжалованию (оспариванию) определения, например об отложении судебного разбирательства, то прямое использование п. 2 ст. 304 АПК РФ окажется достаточно проблематичным.
Не вполне ясна ситуация и с теми случаями, когда тот или иной факт нарушения норм и (или) принципов международного права не только не является существенным нарушением по смыслу отечественного судопроизводства, но и вообще не может оцениваться как нарушение конкретных положений российского арбитражного процессуального законодательства.
Сказанное прежде всего касается тех противоречий, которые основаны на несоответствии действующих положений российского законодательства реальному смыслу и духу основных принципов международного права. Как пример, определенный п. 6 информационного письма ВАС РФ от 20 декабря 1999 г. N С1-7/СМП-1341 в качестве одного из ключевых элементов общеевропейского права на справедливое судебное разбирательство стандарт обеспечения равенства исходных процессуальных условий, в смысле исключения вмешательства в дело сторонних лиц (например, прокурора). Прямое применение в данной ситуации ч. 3 ст. 3 АПК РФ будет затруднено: непосредственно в международном договоре, т.е. в п. 1 ст. 6 Европейской конвенции, данная норма не закреплена. Спрашивается: что в смысле требований п. 3 ч. 2 ст. 294 АПК РФ (об обязательности указания на нарушение или неправильное применение норм права) должен будет обозначать заявитель в своем обращении и сможет ли он в рассматриваемом случае вообще добиться возбуждения соответствующего надзорного производства, ссылаясь лишь на толкование соответствующих норм международного права? Скорее всего, что нет.
