Надзорное производство в арбитражном процессе - Ефимов А.Е.
ISBN 978-5-466-00304-8
Скачать (прямая ссылка):
Последний вывод будет тем более значимым, если обратить внимание на отдельные факты некоторого несоответствия существующей процедуры оспаривания в порядке надзора смыслу и логике иных положений гл. 36 АПК РФ.
Первое замечание касается свойства общеобязательности рассматриваемого условия для всех потенциальных субъектов надзорного оспаривания. Возвращаясь к вопросу об участии прокурора в стадии надзорного производства в арбитражном процессе, следует сказать о не совсем удачной редакции ч. 2 ст. 292 АПК РФ. Согласно содержащейся в ней норме лица, участвующие в деле, и иные лица в случаях, предусмотренных АПК РФ, вправе оспорить в порядке надзора судебный акт, если полагают, что этим актом существенно нарушены их права и законные интересы в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Как
62
известно из теории гражданского и арбитражного процесса, прокурор как самостоятельный процессуальный субъект относится к той группе лиц, участвующих в деле, которые имеют исключительно процессуально-правовую заинтересованность в исходе дела и всегда выступают от своего имени в защиту интересов других лиц <1>. Сказанное означает, что в отношении участвующего в деле прокурора, а тем более впервые вступающего в процесс на стадии надзорного производства, факта нарушения ранее принятыми и оспариваемыми судебными актами его (прокурора) прав в сфере экономической деятельности не может быть априори.
<1> См., напр.: Арбитражный процесс: Учебник / Под ред. М.К. Треушникова. С. 159 (автор главы - С.А. Иванова); Арбитражный процесс: Учебник для вузов / Под общ. ред. Я. Фархтдинова. С. 97 (автор главы - Д.Х. Валеев).
Таким образом, если исходить из общеобязательного статуса рассматриваемого условия и буквального толкования ч. 2 ст. 292 АПК РФ, можно прийти к выводу, что с формальной точки зрения все имевшие место обращения прокуроров в арбитражный суд надзорной инстанции, по всей видимости, не отвечали требованиям ст. 292 АПК РФ, а потому подлежали возвращению на основании п. 1 ч. 1 ст. 296 АПК РФ.
Иное, ограничительное толкование ч. 2 ст. 292 АПК РФ, что последняя вообще не относится к прокурорам, обращающимся с представлениями в порядке надзора, приводит к другому, не менее спорному выводу о том, что рассматриваемое условие имеет несколько ограниченную, с точки зрения потенциальных субъектов обращения в арбитражный суд надзорной инстанции, сферу применения.
Вместе с тем именно такое понимание смысла ч. 2 ст. 292 АПК РФ поддерживается процессуальной наукой. К примеру, М.И. Клеандров, говоря о потенциальных субъектах надзорного оспаривания, выделяет две самостоятельные группы лиц: тех, кто полагает, что существенно нарушены их права и законные интересы, и прокурора, наделенного правом подачи представления по ограниченному п. 1 ст. 52 АПК РФ кругу дел <1>. К аналогичному выводу приходит и Т.К. Андреева <2>.
<1> См.: Клеандров М.И. Арбитражный процесс: Учебник. С. 288 - 289.
<2> См.: Андреева Т. Актуальные вопросы надзорного производства в арбитражном суде. С.
4.
Очевидно, что подобным подходом фактически закрепляется некий облегченный по сравнению с иными лицами порядок обращения прокурора в арбитражный суд надзорной инстанции, что, в свою очередь, заставляет усомниться в соответствии рассматриваемого условия требованиям принципа о равенстве всех перед законом и судом (см. ч. 1 ст. 19 Конституции РФ).
Второй значимый аспект рассматриваемого условия связан с фактом существенности нарушения прав и законных интересов заявителя. Несомненно, что понятие "существенное нарушение" следует рассматривать в качестве оценочной категории. Не вполне ясно другое: каковы критерии подобной оценки и кто вправе их определять?
Так, Т.К. Андреева, говоря о данных критериях, обращается к ст. 4 Протокола N 7 Европейской конвенции, имеющей, как известно, отношение к существенным нарушениям, повлиявшим на исход дела. В итоге к числу существенных нарушений, определяемых ч. 2 ст. 292 АПК РФ, автор предлагает относить нарушения принципов и норм международного права, международных соглашений РФ, а также нарушения, которые в соответствии с ч. 4 ст. 270 и ч. 4 ст. 288 АПК РФ относятся к числу безусловных оснований для отмены решений <1>. Несколько иная точка зрения высказывается по данному вопросу Б.Я. Полонским, полагающим, что существенным нарушением в смысле ч. 2 ст. 292 АПК РФ должно считаться "нарушение, повлекшее неустранимые недостатки или невосполнимые потери" <2>. Такой подход, на наш взгляд, более правильный.
<1> См.: Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.Ф. Яковлева, М.К. Юкова. С. 757 (автор комментария - Т.К. Андреева); Андреева Т. Актуальные вопросы надзорного производства в арбитражном суде. С. 4 - 5.
<2> Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. В.В. Яркова. С. 650 (автор комментария - Б.Я. Полонский).
Что касается первого подхода (Т.К. Андреевой), то, как справедливо замечается другим автором - Е.А. Борисовой, он строится на основе смешения двух несколько отличающихся друг от друга понятий - "существенное нарушение закона" и "существенное нарушение прав и законных интересов заявителя" <1> и поэтому может использоваться лишь с известной мерой осторожности. Со своей стороны, считаем нужным добавить, что позиция, предлагаемая Т.К.
