Социология энергоэволюционизма - Валлер М.
ISBN 978-5-271-33849-6
Скачать (прямая ссылка):
Твое чувство правильности каких-то поступков, твое отношение к благости или гадству неких деяний, — имеет в основе социальный инстинкт, который можно выразить просто: живи сам и давай жить другим; хотя иногда надо убить или умереть, чтоб жила группа — народ твой.
Справедливость подразумевает соответствие поступка и юз-даяния, вклада в общее дело — и пая в прибыли, образа жизни — и меры благ и почета, причем это соотношение должно быть равным для всех. То есть не одинаковость и не уравниловка в делах или благах, а вроде когдатошнего коммунистического для социализма: от каждого по способностям — каждому по труду. Кто чо как делает — тому так и воздавать за это. Больше сделает — больше получит, ни хрена не сделает — шиш ему с маслом.
Справедливость — это вроде такой сетки-клетки в трехмерной системе координат, которая пронизывает весь социум с людьми и их поступками: вот такое трехмерное разграфленное изображение того, каким должно быть общество — крепкое, дружное, работящее и богатое, чтоб все хотели работать и могли работать в полную силу и жить с максимальным удовольствием.
Справедливость — это неформулируемое представление о таком устройстве социума, где положительная и отрицательная мотивация к деятельности дает максимальный совокупный эффект, и возможности самореализации каждого максимальны. Где сочетание прав и обязанностей вызывает максимум эмоционального удовлетворения.
Гм. Это что — где больше всего пашут?
Нет. Это где от пахоты испытывают самые хорошие чувства. Сознание необходимости, общественного признания и оптимальности твоей социальной роли.
Как ты — так и все. Как все — так и ты. В меру сил и для общего дела. За справедливый личный кусок.
254
Один за всех и все за одного!!! Не чохом и пыром — а каждый самым эффективным для него способом, с максимальной пользой для общего результата.
А дальше включается штука под названием диалектика развития, и стремление к справедливости как социальный инстинкт — начинает расходиться с более глубинным стремлением к максимальному энергопреобразованию — в его более поверхностных государственных формах. Биологическая естественность расходится с социальной громоздкой и косвенной постройкой масштабного общежития — государства.
Повторим: сложный и длительный процесс, разделяемый на произвольное число малых отрезков — может в этих отрезках противоречить направлению и сути общего процесса.
Произвольно малая часть целого — может противоречить своей отдельно взятой функцией, направлением своей деятельности, и даже законами своего внутреннего устройства — общей функции, общему направлению деятельности и общим законам целого.
Самый простой и наглядный пример. Армия взяла город, растеклась по переулкам и квартирам, и пошло мародерство, насилия и убийства. Солдат — от боев звереет, от комфорта и баб отвык, а за товарищей убитых мстит свирепо. И командующий, чтоб прекратить резню жителей и разложение войска, которое никаких приказов уже не слушает, — приказывает схватить и вздернуть трех первых попавшихся, всем в устрашение. И сытые молодцы из комендантской роты хватают троих матерых рубак, которые в ближнем проулке жбан пива не поделили, и вешают на ближайшем столбе под барабанный треск. А реальные уголовники в форме, насильники и убийцы, оказываются живы и ненаказаны. Это справедливо? Нет. Это необходимо? Да.
Более общая справедливость — спасти жизни и добро мирного народа, который, кстати, в этом бедламе сотню солдат перережет кухонными ножами, — предпочитается меньшей и частной справедливости, когда казнят одних, причем менее виновных, и оставляют жить других, более виновных. Ибо промедление смерти подобно.
Все армии и все командиры эту жестокую справедливость, осуществляемую через частную несправедливость, всегда понимали.
255
Закон — это «справедливость на макроуровне», покрывающая все пространство социума. Но:
Закон «логически дистанцируется» от справедливости на частном уровне. Законы простого и прямого устройства «естественной группы» в полста-сотню человек — не действуют в сложном по необходимости устройстве государственной системы для ста миллионов человек.
Бюрократизация справедливости, теряющей конкретность и приобретающей абстрактность «закона», заворачивает социальный инстинкт в эдакие улитки, где закон и справедливость начинают прямо противоречить друг другу. Тогда социальное напряжение растет и разрушает социум, как вибрация стен рушит здание «вдруг».
По мере роста социума у человека начинается «социальное раздвоение личности». На уровне биологическом — работает инстинкт групповой справедливости. Но. На уровне ма-кросоциальном — работает инстинкт повышения энергопреобразования. Объективно в большом государстве человек больше энергопреобразует. Больше живет, чувствует и делает в течение жизни. Но:
Как в группе инстинкт индивидуального и группового выживания могут противоречить друг другу. — Так в государстве инстинкт группового выживания и инстинкт максимального видового энергопреобразования могут противоречить друг другу.
Социальный инстинкт перерастает групповой и превращается в государственный.
