Социология энергоэволюционизма - Валлер М.
ISBN 978-5-271-33849-6
Скачать (прямая ссылка):
Это гигантский, качественный скачок в повышении собственной биологической энергетики человечества. Причем она становится саморегулируемой. Хотим — заселим пустой материк миллиардом людей, созданных специально под это дело, не хотим — подождем сколько угодно, в любой момент можем.
Это о количественном аспекте. А о качественном — можно корректировать генный код будущего человека так, чтоб какие-то качества родителя передавались, а какие-то наоборот, убирались. Короче, движение по своему разумению и желанию в сторону более «совершенных» людей — скажем, на уровне самых умных и здоровых. Или — специализация: всяческое культивирование талантов в той или иной области. Гений, может, бесплоден, — так мы его клонируем, пусть продолжают жить и творить гении на Земле.
Родители глупые и хилые, а о ребенке мечтают умном и сильном. Так позаимствуем кое-что из хромосомного механизма другого человека — и организуем слабакам их соб-
104
ственного ребенка, сходство явное в каких-то чертах, но здорово превосходит их по желаемым параметрам.
В ясной перспективе это выглядит сегодня именно так.
То есть. Биологическая эволюция человека прекратилась было. Антибиотики, инкубаторы, социальное обеспечение и пр. — стало появляться все больше уродцев, которые в естественных условиях не выжили бы. И они дают потомство, и человечество физически хиреет. Генная инженерия в принципе позволяет не только больше не хиреть, но напротив — крепчать: создавать и наследовать качества, необходимые и полезные для здоровья и выживания. Эволюция продолжается, причем на более высоком уровне — разумном, направленном, экономичном.
Да, делать человек стал больше, а рожать меньше. Энергопреобразование мира увеличилось, а биологическая энергия собственно человека уменьшилась. Но через разум, через рациональные открытия и действия — потенциальная биологическая энергия человечества также увеличилась, резко, качественно, скачком. (Вот для чего и надо было меньше рожать, а вместо этого больше думать и работать.)
Не пятнадцать детей от женщины, а тысячу! По примитивной арифметике — человек стал в сто раз плодовитее (это вариант самого ограниченного подсчета по отделяющимся созревшим яйцеклеткам).
Пробирки, термостаты, инкубаторы, лаборатории, — технические подробности здесь непринципиальны и будут постоянно совершенствоваться.
Что бы ни делал человек — а в результате человечество приходит ко все ббльшим свершениям.
Замечание на полях:
Проблема падения рождаемости отнюдь не нова в истории цивилизаций. Она принимала отрицательный, угрожающий характер еще в Древнем Риме периода расцвета — расцвета, а не упадка! об упадке вообще говорить не приходится. И придумывались в Риме специальные законы, направленные на увеличение рождаемости, прини-
105
мались меры социального поощрения, деньги из бюджета выделялись дополнительно — за рождение детей и на их воспитание. Не хотели римлянки рожать, хотели жить в благополучии и для собственного удовольствия, А в провинциях с рождаемостью было все в порядке, плодились исправно. Ничего нового, а?
Что произошло в итоге с процветающим Римом? На-тюрлих.
Да еще в библейской истории об исходе евреев из Египта упоминается, что фараон был обеспокоен здоровой плодовитостью евреев при неважной рождаемости у египтян, и решил выправить опасный крен репрессивными мерами: если повысить рождаемость египтян было не в его силах, то урезать еврейское потомство он средства имел. Великий Египет подходил к закату своего могущества...
Автоматический природный регулятор всегда втыкался в колеса преуспевающей цивилизации. Как бы образовывался дисбаланс в распределении энергии сообщества: больше в производство-потребление и преобразование мира через осмысленные действия — меньше в простую биологическую экспансию.
На высоких этапах развития цивилизаций биология всегда являла свое подчиненное положение по отношению к природопреобразующему разуму Мол, и так слишком много всего можете-делаете, размножаться вам уже необязательно.
С этого и возникали представления о «старых» и «молодых» народах, угасании жизненной энергии, деградации генофонда и т. д.
Глава 2
ГОСУДАРСТВО И ЛАНДШАФТ
Задолго до Шпенглера и Тойнби с их теоретическими анализами люди знали — всегда знали, собственно, тут и знать нечего, — что для приличного, перспективного поселения нужно такое место, где есть вода, и лес неподалеку не повредит для охоты, строительства и топлива, и морской берег для сообщений удобен, и кусок равнины нужен для пашни, и горы не повредят от соседей перекрыться на всякий случай. Вот цивилизации и возникали на совмещении двух или более ландшафтов: все государства Средиземноморья — это море, пашня, лес или тростник, обычно — гора для крепости; славяне — река, лес, пашня; и т.д. Средь бескрайней степи или сплошного леса много не наковыряешь.
А что означает разнородный ландшафт? Это означает его повышенную (по сравнению с однородным) энергетич-ность — то есть возможность его перемен уже самой природой, возможность произведения природных работ: степь зарастет лесом — или наоборот, лес отступит перед степью; море смоет и захватит берег — или наоборот, море обмелеет и берег наступит вперед; река пересохнет — или размоет огромное русло, ветвленую пойму. Разнородность и энерге-тичность — это ведь отчасти синонимы: одно может сравняться с другим, при этом происходит определенная работа, и система видоизменяется внутри себя в сторону уравнивания, однородности, энтропия ее увеличивается, а энергия,
