Технология зла К история становления национал-социализма - Линденберг К.
Скачать (прямая ссылка):
История понимается здесь как мистический процесс, автор говорит о призвании, но не раскрывает, в чем оно заключается, статья изобилует туманными пассажами, да и впоследствии месяцами и годами будут рассуждать о грядущем, о великом самоочищении эпохи, о предстоящем переломе. Речь постоянно идет о "высших материях", о грандиозном видёнии великого рейха, об огромной ответственности перед ним. Надо сказать, таким образом удалось поднять тираж журнала "Ди тат" с 1000 до 30 ООО экземпляров7. Весьма симптоматичный факт, характеризующий
5» Die Tat, 21. Jahrgang 1929, S. 26.
e См.: Die Tat, 21. Jg. 1929, S. 40; аналогичная тенденция к полному приятию кризиса, который надлежит только углублять, просматривается в статье "Путь к хаосу" ("Der Weg in das Chaos", in: Die Tat, 21. Jg., S. 563 ff). 7 См. также: Ebbo Demant, Hans Zehrer als politischer Publizist, Mainz 1971, S. 72.
47 состояние умов молодой немецкой интеллигенции, которая с большим интересом читала этот журнал и создавала по всей Германии "кружки друзей" "Ди тат". Цереровское упоение кризисом и саморазложением прежних государственных институтов, пожалуй, еще можно счесть продуктом экзальтированного морализаторства, однако позиция Церера — не в смысле литературной формы, но в смысле практического содержания — демонстрирует опасную близость к основной тенденции национал-социализма. В июне 1929 г. Грегор Штрассер, наряду с Гитлером один из самых видных тогдашних нацистов, в бюллетене "Национал-со-циалистише брифе" ("Nationalsozialistische Briefe") так определил генеральное направление НСДАП: "Мы — революция на марше, та самая революция XX века, которая ниспровергнет основы современного общества и* в корне изменит совокупный облик мира. Все, что вредит существующему порядку вещей, встречает у нас поддержку. И поскольку мы желаем катастрофы, к которой, по нашему глубокому убеждению, движется либеральное общество со всеми его институтами, мы не только сами отказываемся вмешиваться в естественный ход событий, но по мере сил препятствуем вмешательству тех, кто мог бы отсрочить эту катастрофу. Словом, мы ведем политику катастроф, ибо лишь катастрофа, т. е. крах либеральной системы, расчистит путь к построению нового общества, которое мы именуем национал-социализмом"8.
Здесь политика нацизма прямо названа своим именем — политикой катастроф. Но наряду с Гитлером поборниками этой политики были также Гугенберг* и союз ветеранов-фронтовиков "Стальной шлем". Достаточно вспомнить о так называемом "Послании ненависти" — заявлении, принятом в 1928 г. участниками фюрстенвальдского съезда этой организации, в котором открыто провозглашалось: "Мы всей душой ненавидим нынешний государствен-
8 Цит. по: Gerh. Schulz, Aufstieg des Nationalsozialismus, Berlin 1975, S. 475.
* Гугенберг Альфред (1865—1951) — германский монополист, с 20-х годов финансировал НСДАП; в 1928—1933 гг. председатель крайне правой Немецкой национальной народной партии, в правительстве Гитлера министр продовольствия и сельского хозяйства (1933).
48 ный строй... Все на борьбу с системой, которая ныне правит государством!" От правых протагонистов политики катастроф не отставали приверженцы КПГ, которые также страстно желали гибели демократической республики,— все противники республики в совокупности образовывали весьма значительную группу, которую даже в самый благоприятный для Веймарской республики год представляли в рейхстаге 32% депутатского корпуса.
4. Политика катастроф на практике
Столь сильное возбуждение в умах народа — симптом тревожный, однако, пока оно выражается лишь в программных речах, статьях и книгах, в застольной агитации, нельзя сказать, что оно неизбежно ведет в пропасть. Не имея исполнительной власти, Гугенберг может только желать глубокого кризиса, вызвать его посредством говорильни удается крайне редко. Кризисная концепция обретает решающее значение, лишь когда ею руководствуются те, кто действует. Поэтому стоит подробно остановиться на концепции осуществления кризисной политики, или политики катастроф.
После того как социал-демократы в мае 1928 г. одержали победу на выборах и СДПГ получила в рейхстаге 153 мандата, профсоюзы собрались с духом и принялись строить планы по завоеванию "командных высот в экономике". Под лозунгом "демократизации экономики" они требовали того, что в наши дни называется участием в управлении хозяйством. В сентябре 1928 г. конгресс профсоюзов в Гамбурге официально одобрил этот лозунг. Предприниматели, напротив, категорически заявляли, что хозяева на предприятиях они одни, и никто другой, и рассматривали программу профсоюзов как откровенный вызов. Так, на собрании членов могущественного "Лангнам-ферайна" — объединения предпринимателей Рейнско-Вестфальского промышленного региона — был выдвинут прямо противоположный тезис: пришло время отказаться от оборонительной тактики в социально-политических вопросах, проводившейся с окончания войны, и перейти в наступление. Сторонниками этого курса были Пауль Ройш и
49 Хельмут Пёнсген; издававшийся исключительно для представителей промышленных кругов бюллетень "Дойче фю-рербрифе" ("Deutsche Fuhrerbriefe") также поддержал борьбу за коренное изменение экономического курса9.
