Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30—40-х годов XVI века - Кром М.М.
Скачать (прямая ссылка):
186 См.: Offergeld Th. Reges pueri: Das Konigtum Minderjahriger im fruhen Mittelalter. Hannover, 2001, особенно s. 286, 383, 781 ff.
187 Ле Гофф Ж. Людовик IX Святой. M., 2001. С. 68.
188 Там же. С. 70-71.
189 Ж. JIe Гофф, например, считает слухи о распутном поведении Бланки Кастильской клеветой (Там же. С. 84—85).
Глава 3. Правление Елены Глинской
1
черты сходства между политическими ситуациями, разделенными во времени тремя столетиями, на мой взгляд, выходят за рамки простого подобия. Скорее здесь уместно говорить о стадиальном, типологическом сходстве. И Французское королевство при Людовике IX, и Русское государство при Иване IV представляли собой средневековые династические монархии. В таких монархиях переход престола к малолетнему наследнику, при отсутствии прочной правовой основы для регентства и при наличии взрослых «принцев крови» — братьев покойного государя, был чреват серьезными политическими потрясениями. По сути, и у вдовствующей королевы Бланки Кастильской, и у вдовствующей великой княгини Елены были сходные причины для беспокойства. Конфликты последней с удельными князьями Юрием и Андреем, равно как и баронские заговоры первых лет царствования Людовика IX190, служат наглядным подтверждением внутреннего родства политических кризисов в обеих странах.
190 Об интригах баронов во главе с графом Булонским Филиппом Строптивым в 1226—1228 гг. см.: JIe Гофф Ж. Людовик IX Святой. С. 80—85; о последующих военных действиях против мятежного графа Бретонского и преодолении кризиса в 1230—1231 гг. см.: Там же. С. 86, 89.
Глава 4
ОБОСТРЕНИЕ КРИЗИСА В 1537 Г.: МЯТЕЖ АНДРЕЯ СТАРИЦКОГО
В начале 1537 г. могло показаться, что для правительницы и ее окружения все тревоги остались позади. 3 августа 1536 г. в заточении умер самый опасный соперник — князь Юрий Дмитровский: как сочувственно замечает Летописец начала царства, «преставися князь Юрьи Иванович страдальческою смертью, гладною нужею»1. В том же году завершились и военные действия с Литвой. 12 января 1537 г. в Москву прибыли «великие послы» Сигизмунда I для переговоров о мире2. Можно сказать, что война закончилась «ничейным» исходом: по условиям заключенного 18 февраля перемирия, Гомель отходил Литве, а построенные на приграничной литовской территории русские крепости Себеж и Заволочье остались за Россией3.
Впрочем, едва на западной границе установилось затишье, как обострилась обстановка на восточных рубежах Русского государства: с воцарением в Казани враждебного Москве хана Сафа-Гирея (осень 1535 г.) нападения казанцев на нижегородские и костромские земли стали постоянным явлением, а в середине января 1537 г. Сафа-Гирей неожиданно подошел с войском к Мурому, сжег городской посад и пытался штурмовать крепость, и лишь приближение русских воевод, шедших из Владимира и Мещеры на выручку муромскому гарнизону, вынудило хана отступить4.
Правительство Елены Глинской использовало начало войны с Казанью как предлог для того, чтобы в ультимативной форме по-
1 ПСРЛ. M., 1965. Т. 29. С. 27. Это событие не прошло мимо внимания современников: все летописцы упомянули о смерти князя Юрия и, как правило, указали ее точную дату, см.: ПСРЛ. СПб., 1859. Т. 8. С. 292; Т. 30. M., 1965. С. 204; Зимин А. А. Краткие летописцы XV-XVI вв. // ИА. M.; Л., 1950. Т. V. С. 14, 31; Шмидт С. О. Продолжение Хронографа редакции 1512 г. С. 287.
2 Сб. РИО. Т. 59. СПб., 1887. С. 65.
3 Подробнее о ходе войны и ее итогах см.: Кром М. М. Стародубская война (1534—1537). Из истории русско-литовских отношений. M., 2008.
4 ПСРЛ. Т. 29. С. 28.
Глава 4- Обострение кризиса в 1537 г. Мятеж Андрея Старицкого_
требовать приезда в Москву князя Андрея Старицкого, спровоцировав тем самым открытый конфликт с удельным князем, который летописцы XVI в. назвали «великой замятней»5, а последующие историки — старицким мятежом.
Исследователи не раз обращались к изучению драматических событий 1537 г. К настоящему времени выявлен основной комплекс источников, сделано немало ценных наблюдений. Самый подробный рассказ о конфликте старицкого князя с великокняжеским правительством содержится в официальной Воскресенской летописи, но рассказ этот крайне тенденциозен: его составитель стремится отвести от юного Ивана IV и правившей за него матери подозрения в намерении «поймать» князя Андрея Ивановича, а всю вину за случившееся возложить на неких «лихих людей», сеявших недоверие между обеими сторонами6. Однако еще Н. М. Карамзину и С. М. Соловьеву был известен неофициальный рассказ о событиях 1537 г., написанный кем-то из сторонников старицкого князя; он дошел до нас в составе рукописного сборника ГИМ (Синодальное собрание, № 645) и был в 1941 г. опубликован М. Н. Тихомировым под заголовком «Повесть о пойманий князя Андрея Ивановича Старицкого»7. Первый публикатор Повести предположил, что она была написана неким лицом, близким к князьям Оболенским8. Выдвинутая М. Н. Тихомировым гипотеза была развита К. Н. Сербиной, по мнению которой этот памятник был создан в 40-е гг. XVI в. в Трои-це-Сергиевом монастыре, и, возможно, его автором был инок Авра-амий Оболенский, сын князя Юрия Оболенского, служившего ранее старицкому князю9. Исследовательница переиздала повесть в виде приложения к тексту летописного свода 1518 г.10
