Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30—40-х годов XVI века - Кром М.М.
Скачать (прямая ссылка):
107 Включенный акт в составе жалованной грамоты Ивана IV тому же монастырю от 19 апреля 1583 г.: Архив СПб. ИИ. Ф. 72 (Коряжемский монастырь). On. 1. Д. 6. Л. 1.
|08АРГ/АММС. № 130. С. 314—315 (изложение в составе подтвердительной грамоты Ивана IV тому же монастырю от 30 июля 1573 г.).
109 Судебники XV-XVI веков. С. 157.
Глава 11. Традиции и новации в административной практике...
595
картина получится очень пестрой. С одной стороны, эта категория дел была оставлена в компетенции центрального, боярского суда (ст. 59), которому подчинялись неделыцики, как и прежде посылавшиеся для поимки татей и разбойников. С другой стороны, в статье 60-й упомянуты новые судебно-административные органы — губные старосты и сделана попытка разграничить их полномочия с наместниками и волостелями. Решение было найдено явно компромиссное: все категории «лихих дел», за исключением разбоя, оставались в юрисдикции кормленщиков (наместников и волостелей); они же должны были казнить «ведомых лихих людей». Разбойники же передавались в ведение губных старост. Характерна фраза Судебника, с помощью которой законодатель пытался предотвратить неизбежные конфликты между двумя параллельными структурами местного управления: «А старостам губным, опричь ведомых розбойников, у наместников не вступатись ни во что»110.
Суммируя, можно сделать вывод о том, что вплоть до середины XVI в. губные учреждения оставались в глазах центральных властей лишь одним из органов борьбы с преступностью, и было еще неясно в момент издания Судебника, какой из существующих параллельно структур в дальнейшем будет отдано предпочтение. Уместно напомнить, однако, что новые структуры в системе местного управления создавались и раньше. В качестве примера можно привести институт городовых приказчиков, относительно времени появления которого исследователи также не смогли прийти к единому мнению. Н. Е. Носов, посвятивший городовым приказчикам первый раздел своей известной монографии, датировал образование этого института концом XV — началом XVl в.111; С. М. Каштанов не согласился с такой датировкой и утверждал, что первые сведения о городовых приказчиках относятся только к 1515 г.112; позднее Б. Н. Флоря обнаружил более ранний документ с упоминанием городовых приказчиков — 1511 г.113 Эти споры напоминают полемику о времени создания губных учреждений — с той разницей, что введение института городовых приказчиков никто из ученых никогда не считал «реформой».
Этот пример ясно показывает, сколь многое в наших представлениях о преобразованиях XVI в. диктуется историографической
110 Судебники XV-XVI веков. С. 160.
111 Носов Н. Е. Очерки по истории местного управления. С. 59.
112 Каштанов С. М. К проблеме местного управления. С. 136.
113 Флоря Б. Н. О некоторых источниках по истории местного управления в России XVI века // AE за 1962 г. M., 1963. С. 96, прим. 21.
596
Часть II. Механизм принятия решений и управление страной..
традицией. Контуры реформ определяются ретроспективно, исходя из того значения, которое данный институт получил впоследствии. Поскольку губным старостам суждено было «большое будущее», поскольку они сыграли важную роль и в местном управлении во второй половине XVI и в XVII в., и в формировании провинциальных дворянских корпораций114, то их появление в 1530-х гг. историки окрестили «реформой», в то время как более «скромные» городовые приказчики не удостоились такой чести.
3. Судебник 1550 г. и судебно-административная практика 30—40-х гг. XVI в.
Судебник 1550 г. — памятник многослойный: как давно установлено исследователями, часть его норм восходит (в переработанном и дополненном виде) к статьям Судебника 1497 г.115; другая часть представляет собой новеллы 1549—1550 гг.116 Однако до сих пор не обращалось внимания на возможную связь ряда статей царского Судебника с судебно-административной практикой 1530— 1540-х гг., эпохи «боярского правления». По-видимому, это объясняется стойкой историографической традицией, восходящей к сочинениям публицистов XVI в. и противопоставляющей «нестроения» периода малолетства Грозного блестящей эпохе реформ 1550-х гг.
Между тем, хотя обличение неправедного суда было одним из самых расхожих обвинений по адресу бояр-правителей, новый Судебник в статье 97 недвусмысленно оставил в силе все прежние судебные решения, запретив их пересмотр: «А которые дела преж
114 См. об этом в новейшем исследовании С. Н. Богатырева: Bogatyrev S. Localism and Integration in Muscovy. P. 74—86, 106—127.
115 Из 100 статей Судебника 1550 г. новыми были только 36, т.е. чуть больше одной трети; остальные статьи повторяли или дополняли соответствующие нормы Судебника 1497 г. (подсчет основан на наблюдениях Б. а. Романова, изложенных в его комментарии к Судебнику 1550 г., см.: Судебники XV— XVI веков. С. 179-340).
116 В качестве примера новеллы 1549 г. можно привести ст. 64 Судебника (о суде наместников над детьми боярскими по царским жалованным «вопчим» грамотам), появление которой исследователи связывают с «уложением» от 28 февраля 1549 г., ограничившим наместничий суд над детьми боярскими только делами о душегубстве, татьбе и разбое с поличным. См.: Смирнов И. И. Очерки политической истории. С. 311—312.
