Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30—40-х годов XVI века - Кром М.М.
Скачать (прямая ссылка):
Следует подчеркнуть новизну тех мер, которые вводились губными грамотами: создание на местах специальных судебно-ад-
92 Леонтьев А. К. Устюжская губная грамота. С. 222, прим. 2.
93 Вельская грамота: «Присылали есте к нам бити челом из Велского стану Ондреика Васильева сына Тощебалова да Сенку Иванова сына Пинягина...» (Государственный архив Вологодской области. С. 2). Слободская грамота: «Били ми челом Вятчане Слободскаго городка верхнева Федко Бабайлов Максимов сын да Ондрейко Семенов сын Витязев, и во всех крестьян место...» (Наместничьи, губные и земские уставные грамоты. С. 55).
94 ААЭ. Т. I. С. 164; ДАИ. Т. I. С. 32; Леонтьев А. К. Устюжская губная грамота. С. 220. Ссылки на Вельскую и Слободскую грамоты приведены в предыдущей сноске.
Глава 11. Традиции и новации в административной практике..._ 591
министративных органов, выбираемых населением и подчинявшихся боярской комиссии в Москве, осуществлялось впервые. Попытки некоторых исследователей приуменьшить степень новизны этих структур, найти истоки губных учреждений в древнем праве участия представителей населения в суде95 не выглядят особенно убедительными.
* * *
Насколько введение губных учреждений изменило систему местного управления в целом? Как уже говорилось, современные исследователи придерживаются мнения, что первоначально в замыслы правительства не входила ликвидация кормлений. Новые структуры создавались рядом со старыми — наместничествами и волостельствами96. Это не могло не приводить к противоречиям и конфликтам. Хрестоматийный пример — жалоба выгоозерского волостеля Федора Тимофеева сына Зезевитова на местных губных старост, «вступавшихся» вдела, подсудные кормленщикам. В ответ последовала указная грамота из Москвы (18 октября 1543 г.), предписывавшая губным старостам «обыскивать» только «прямых роз-бойников чеклых по нашей губной грамоте», не вмешиваясь в иные судебные дела, «чтоб у наших волостелей суд не терялся»97.
Согласно указной грамоте в Рузу начала 1540-х гг., недавно опубликованной К. В. Барановым, рузские губные старосты должны были отдавать наместникам и волостелям «лихих людей», которых не удалось уличить в совершенных ими преступлениях98.
Налицо, таким образом, попытки центральной власти урегулировать взаимоотношения старых и новых структур в местном управлении. Но, как уже говорилось, со времен Судебника 1497 г. существовал еще один способ борьбы с уголовными преступлениями — путем посылки из Москвы недельщиков «с записью». Сохранился ли он после появления на местах губных учреждений?
Излагая причины губной реформы, многие исследователи цитировали слова Белозерской грамоты: «...мы к вам посылали на Белоозеро обыщиков своих, и от наших-де обыщиков и от не-
95 См.: Шумаков С. Л. Губные и земские грамоты Московского государства. С. 40—41; Пашкова Т. И. Местное управление. С. 115—116.
96 См.: Пашкова Т. И. Местное управление. С. 117—118.
97 АСЗ. M., 2008. № 141. Т. IV. С. 103-104 (цитата - на с. 104).
98 Баранов К. В. Новые акты Иосифо-Волоколамского монастыря. № 5. С. 30-31.
592
Часть IL Механизм принятия решений и управление страной...
дельщиков чинятся вам [жителям Белозерского уезда. — М. К.\ великие убыткы, а вы деи с нашими обыщики лихих людей розбой-ников не имаете для того, что вам волокита велика...»99 Историки не пытались выяснить дальнейшую судьбу этих «обыщиков и недельщиков», полагая, видимо, что из-за их полной неэффективности (столь красноречиво засвидетельствованной губными грамотами) они сразу же были заменены вновь создаваемыми выборными органами. Между тем из иных источников, современных губным грамотам, вырисовывается совсем другая картина.
Думаю, не нужно специально доказывать тождество пресловутых «обыщиков» и недельщиков с упоминаемыми жалованными грамотами 20—30-х гг. недельщиками «с записью», которых посылали за «лихими людьми» бояре или дворецкий. Однако они известны и более поздним источникам: по наблюдениям С. М. Каштанова, статья жалованных несудимых грамот, предусматривающая посылку недельщиков за «лихими людьми» независимо от установленных для грамотчика исковых сроков, встречается и в ряде актов конца 40-х — начала 50-х гг. XVI в.100, т.е. в эпоху, когда, как принято считать, губная реформа шла уже полным ходом.
Важно, однако, понять, отражают ли упомянутые статьи грамот конца 40-х — начала 50-х гг. реальную ситуацию или они свидетельствуют лишь о косности и архаичности формуляра иммунитетных грамот, как в свое время считал Н. Е. Носов101. Для начала рассмотрим жалованную грамоту 1540 г., в которой прямо не упоминаются «лихие люди», но по своему формуляру она близка к тому типу грамот, о которых шла речь выше. Я имею в виду опубликованную С. М. Каштановым жалованную несудимую грамоту Ивана IV бортникам волости Талши Владимирского уезда от 1 декабря 1540 г. В ней сказано: «А кому будеть до тех моих бортников каково дело, и в том по них ездят наши неделщики дворцовые...» Далее устанавливается срок (зима), когда иные лица могли предъявить иск бортникам в великокняжеский суд; и тут же следует оговорка — «оп-ричь того, в какове деле пошлю по них яз, князь великий, или наши бояре з записью»102.
