Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30—40-х годов XVI века - Кром М.М.
Скачать (прямая ссылка):
Причудливо сложилась судьба Нижнего Новгорода: в отдельные годы правления Василия III город с уездом, как уже говорилось выше, подчинялись особому нижегородскому дворецкому. В годы «боярского правления» Нижний Новгород находился в ведении дворецкого Большого дворца48, но мысль о его особом статусе не была, видимо, совсем забыта, раз в 1537 г. титул «нижегородского дворецкого» был пожалован (на время исполнения посольства) кн. Д. Ф. Палецкому. Впоследствии, в 50-х гг., Нижегородский дворец был воссоздан, вобрав в себя территорию новоприсоединенно-го Казанского ханства49.
Что касается служебной иерархии дворцовых чинов, то и здесь четкой системы не наблюдается. Выше были приведены примеры вмешательства (говоря нашим современным языком) «больших» дворецких в юрисдикцию областных дворцов. Но известны и примеры противоположного рода, когда действия какого-нибудь областного дворецкого нарушали (по видимости!) прерогативы дворецкого Большого дворца. Так, 11 декабря 1547 г. по приказу тверского дворецкого В. М. Юрьева была выдана указная грамота Ивана IV приказчику села Воробьева Московского уезда Васюку Введенскому о запрете дворцовым крестьянам сечь рощи Симонова монастыря50. Между тем Московский уезд традиционно находился в ведении московского («большого») дворецкого, каковым в описываемое время был Д. Р. Юрьев51. Почему власти Симонова монастыря обратились за защитой не к нему, а к его родственнику В. М. Юрьеву, тверскому дворецкому, остается неизвестным. Вероятно, на практике
на жалованная грамота Ивана IV Симонову монастырю на владения в Галич-ском уезде (АФЗХ/АМСМ. № 51. С. 55-56).
48 Определенные сведения о судебно-административной деятельности дворецких Большого дворца на территории Нижегородского уезда относятся к 1540-м гг., см. жалованную грамоту Вознесенскому собору г. Балахны, выданную 29 июня 1541 г. по приказу дворецкого кн. И. И. Кубенского (Каштанов С. М. ИРСИ. Прил. V № 1. С. 210—211), жалованную грамоту Троице-Сер-гиеву монастырю на нижегородские владения от 23 декабря 1546 г. (Материалы по истории Нижегородского края. Вып. 3. № 12. С. 15—16), а также судный список нижегородских тиунов от 22 мая 1547 г., доложенный дворецким И. И. Хабарову и Д. Р. Юрьеву (РГИА. Ф. 834. Оп. 3. Д. 1914. Л. 31-38 об.).
49 Зимин А. А. О составе дворцовых учреждений. С. 198.
50 АФЗХ/АМСМ. № 86. С. 99.
51 Зимин А. А. О составе дворцовых учреждений. С. 194 и прим. 131.
Глава 9- Нарождающаяся бюрократия: дворецкие, казначеи, дьяки_ 451
значение имел не только и не столько чин дворецкого, сколько его реальное влияние при дворе, а также связи грамотчика (в данном случае — монастыря) с тем или иным сановником.
Подобная «взаимозаменяемость» дворецкого Большого дворца и областных дворецких была возможна еще и потому, что их функции, как давно отмечено в литературе, были, по существу, одинаковы52.
В первую очередь по традиции дворецкие заведовали великокняжеским хозяйством, но об этой стороне их деятельности — в силу особенностей имеющихся в нашем распоряжении источников, происходящих большей частью из монастырских архивов, — мы знаем очень мало. Они также служили высшей судебно-админи-стративной инстанцией для населения дворцовых сел и промысловых слуг (бортников, бобровников, рыбников и т.д.), поставлявших свою продукцию во дворец. Известны две жалованные грамоты бортникам Талшинской волости Владимирского уезда 1540 и 1546 гг., вышедшие из ведомства Большого дворца53. Дмитровский дворецкий окольничий В. Д. Шеин санкционировал выдачу 20 апреля 1544 г. уставной грамоты крестьянам дворцового села Андреевского в Звенигородском уезде54.
Поскольку дворецкие контролировали фонд дворцовых земель, они осуществляли обмен (от имени великого князя) государевых вотчин на села и деревни других землевладельцев. Сохранились две меновные грамоты начала 1540-х гг., оформившие такого рода сделки55.
52 См.: Там же. С. 185; Леонтьев А. К Образование приказной системы управления. С. 40—41.
53 Жалованная тарханно-оброчная и несудимая грамота Ивана IV бортникам Талшинской волости Владимирского уезда от 1 декабря 1540 г., устанавливавшая их подсудность дворецкому Большого дворца, дошла до нас в списках XVIII в., опубл.: Каштанов С. М. ИРСИ. Прил. IV. № 4. С. 168-170. Жалованная грамота бортникам той же волости Назару Прокофьеву «с товарищи», выданная 30 марта 1546 г. по приказу боярина и дворецкого И. И. Хабарова, известна только по упоминаниям в переписных книгах Суздальского Покровского монастыря, см.: Антонов А. В., Маштафаров А. В. Об архиве Суздальского Покровского девичьего монастыря XV — начала XVII века // РД. M., 2004. Вып. 10. № 29. С. 280.
54 ААЭ. Т. I. № 201. С. 179-181.
55 Так, 5 июня 1541 г. тверской дворецкий И. И. Хабаров и рязанский дворецкий В. М. Тучков променяли Троицкому Павлову Обнорскому монастырю несколько черных деревень в Вологодском уезде на монастырское сельцо в Ростовском уезде (меновную см.: Каштанов С. М. ИРСИ. Прил. III. № 10. С. 151—153, о датировке этого документа см. выше сноску 22). 9 апреля 1543 г.
