Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30—40-х годов XVI века - Кром М.М.
Скачать (прямая ссылка):
Самая ранняя известная нам грамота с упоминанием суда дворецкого датирована 5 февраля 1507 г. и адресована Троицкому Бе-лопесоцкому монастырю: «А кому будет чего искати на самом на игумене, или на братье, или на их приказщике, — гласила грамота, — ино их сужу яз князь великий или мой дворетцкой»6. Помета на обороте: «Приказал Василей Андреевич»7 — свидетельствует о том, что документ был выдан по распоряжению дворецкого В. А. Челяднина.
Другая важная перемена коснулась структуры дворцового управления, в котором выделились областные дворцы и центральный («Большой») дворец. Тверской и новгородский дворецкие упоминаются уже в завещании Ивана III (1504 г.)8. Те же областные дворцы упоминаются и в последние годы правления Василия III9. К февралю 1524 г. относится первое упоминание Большого дворца10; впрочем, до конца 30-х гг. оно остается единственным.
В интересующий нас период 30—40-х гг. XVI в. происходит дальнейшее развитие структуры и функций дворцового управления. Прежде всего более четко выделяются центральный и областные дворцы. В январе 1537 г. в посольской книге впервые упоминается
442
Часть II. Механизм принятия решений и управление страной..
«больший дворецкий» (им был в это время кн. И. И. Кубенский)11; ссылки на «большой дворец» регулярно встречаются в грамотах начиная с февраля 1539 г.12 Примечательно, что чаще всего в названии Дворца употреблялась сравнительная степень прилагательного «большой» — «больший», что явно указывало на стремление отличить это ведомство от областных дворцов, считавшихся, следовательно, «меньшими». Само количество областных дворцов в те годы резко выросло — с двух до пяти: к Тверскому и Новгородскому дворцам, существовавшим на момент смерти Василия III, добавились Рязанский, Дмитровский и Угличский.
В литературе утвердилось мнение, будто Рязанский дворец был образован вскоре после окончательной ликвидации Рязанского великого княжества в начале 1520-х гг.13 В обоснование этой точки зрения А. А. Зимин ссылался на жалованную грамоту Василия III игумену Спасо-Прилуцкого монастыря Мисаилу на деревни и починки в Вологодском уезде, выданную 14 марта 1525 г. по приказу дворецкого кн. Ивана Федоровича Палецкого14. При этом ученый полагал — по аналогии с более поздним временем (началом
11 Сб. РИО. СПб., 1887. Т. 59. С. 67.
12 См. жалованную грамоту Троицкому Усть-Шехонскому монастырю от 3 февраля 1539 г.: OP РГБ. Ф. 256. Кн. 53. Л. 10—13 («наш дворецкой больша-го дворца» — л. 11об.). В дальнейшем Большой дворец упоминается в жалованных грамотах: Спасскому Златовратскому монастырю от 1 марта 1539 г. (Архив СПб. ИИ. Ф. 41. № 58); Суздальскому монастырю Василия Кесарийс-кого 1539/40 г. (сохранилась в составе грамоты Лжедмитрия I 1605 г.: РГИА. Ф. 834. Оп. 3. № 1920. Л. 43—44); бортникам волости Талши от 1 декабря 1540 г. {Каштанов С. М. Из истории русского средневекового источника. Акты X— XVI вв. M., 1996. Прил. IV. № 4. С. 169); Московскому Богоявленскому монастырю от 3 марта 1543 г. (АРГ/АММС. № 49. С. 137); Троицкому Белопесоц-кому монастырю от 21 февраля 1546 г. (РГАДА. Ф. 281. Кашира. № 6/5768); Троице-Сергиеву монастырю от 24 июня и 23 декабря 1546 г. (ПРП. M., 1956. Вып. IV С. 115; Материалы по истории Нижегородского края из столичных архивов. Вып. 3 / Под ред. А. К. Кабанова. Нижний Новгород, 1913. № 12. С. 16); попам и дьяконам дворцовых сел от 15 октября 1547 г. (АИ. Т. I. СПб., 1841. № 149. С. 216); Богоявленскому монастырю от 24 января 1548 г. (АРГ/АММС. № 53. С. 142); Кирилло-Белозерскому монастырю от 19 марта 1548 г. (Козлов С. А., Дмитриева 3. В. Налоги в России до XIX в. СПб., 1999. С. 222); Новодевичьему монастырю от 22 ноября 1548 г. (сохранилась в составе грамоты 1573 г.: АРГ/АММС. № 130. С. 314).
13 Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. M.; Л., 1947. Т. I. С. 138; Зимин А. А. О составе дворцовых учреждений. С. 190; Леонтьев А. К Образование приказной системы управления. С. 41.
14 Нынешний архивный шифр грамоты: ОПИ ГИМ. Ф. 450 (Е. В. Барсов). On. 1. Д. 897.
Глава 9. Нарождающаяся бюрократия: дворецкие, казначеи, дьяки_ 443
15 Зимин Л. Л. О составе дворцовых учреждений. С. 190 и прим. 82.
16 Там же. Прим. 81.
17 См. указную грамоту Василия IH И. Ромоданову от 5 февраля 1533 г. (АИ. Т. I. № 134. С. 195), из которой явствует, что тяжбы рязанских землевладельцев судил в то время дворецкий кн. И. И. Кубенский.
18 Зимин Л. Л. О составе дворцовых учреждений. С. 190.
19 Каштанов С. М. ИРСИ. Прил. VI. № 1. С. 224-225.
1550-х гг.), — что Вологда находилась в ведении Рязанского дворца: отсюда и вывод о том, что кн. И. Ф. Палецкий был в 1525 г. рязанским дворецким15. Однако суждение по аналогии весьма ненадежно, ведь ведомственная принадлежность тех или иных земель в течение нескольких десятилетий неоднократно менялась. Главное же затруднение, мешающее принять гипотезу Зимина, состоит в том, что у нас нет никаких документальных подтверждений деятельности дворецкого кн. И. Ф. Палецкого на территории Рязани. Зато хорошо известно (и на этот факт обратил внимание сам Зимин16), что в феврале 1533 г. Рязань была подведомственна «большому» дворецкому кн. И. И. Кубенскому17. Поэтому то обстоятельство, что в 1525 г. в Вологодском уезде распоряжался дворецкий кн. И. Ф. Палецкий, можно расценить как кратковременную попытку создать особый дворец для управления вологодскими землями (подобно эпизодическим упоминаниям нижегородского дворецкого в годы правления Василия III18) — попытку, от которой впоследствии центральная власть отказалась, подчинив Вологду рязанскому дворецкому. Но оснований полагать, что Рязанский дворец был создан при Василии III, у нас нет.
